Проклятье вендиго
Шрифт:
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
«Совершенно другой вид»
В тот первый вечер мы разбили стоянку на северном берегу большого озера, пройдя почти двадцать миль по достаточно утоптанной тропе. По обеим сторонам озера были оставлены каноэ в качестве любезности для охотников и аборигенов, которые использовали тропу как торговый маршрут в Рэт Портидж. Чтобы пересечь озеро, ушло почти два часа — так оно было велико и с такой осторожностью мы плыли, поскольку маленькое каноэ с нами троими и с нашим снаряжением сидело в воде угрожающе низко. Пока Уортроп помогал Хоку ставить
Впрочем, ночь еще не наступила, когда сержант Хок разложил замечательный костер и поставил жариться сковородку с сосисками из оленины, а сам весело болтал, словно школьник в предвкушении летних каникул.
— Вы должны мне что-нибудь рассказать об этой самой монстрологии, доктор, — сказал он. — Я видел в лесах некоторые странные вещи, но они и сравниться не могут с тем, что вы видели в своих путешествиях! Да если хотя бы половина того, что рассказывала моя мать, правда…
— Поскольку я не знаю, что она рассказывала, то не могу судить о достоверности, — ответил доктор.
— Как насчет вампиров — вы когда-нибудь охотились на них?
— Нет. Это было бы исключительно трудно.
— Почему? Потому что их трудно поймать?
— Их невозможно поймать.
— Только если застать вампира в его гробу, как я слышал.
— Сержант, я не охочусь за ними, потому что, как и вендиго, их не существует.
— А как насчет вервольфов? За ними вы охотились?
— Никогда.
— Их тоже не существует?
— Боюсь, что нет.
— А как насчет…
— Надеюсь, вы не хотите сказать «зомби».
Сержант умолк. Какое-то время он смотрел на огонь, помешивая палкой искрящиеся угли. Он выглядел немного удрученным.
— Ладно, если вы не охотитесь за ними, тогда за кем вы все же охотитесь?
— В основном я не охочусь. Я посвятил себя их изучению. Я стараюсь избегать того, чтобы захватывать и убивать их.
— Не очень-то это весело.
— Смотря, что вы вкладываете в понятие «весело».
— Ну, а если монстрология не занимается такими вещами, то почему ваш друг Чанлер приехал сюда искать вендиго?
— Я точно не знаю. Впрочем, думаю, не с целью доказать, что их не существует, поскольку, если ты не нашел ни одного вендиго, это будет означать лишь то, что ты его не нашел. Я подозреваю, что он надеялся найти его либо, по крайней мере, неоспоримые свидетельства его существования. Знаете ли, сейчас возникло движение за то, чтобы расширить круг наших исследований и включить в него те самые существа, о которых вы говорите — вампиров, вервольфов и так далее, — движение, против которого я решительно возражаю.
— А почему?
Уортроп очень старался сохранить спокойствие.
— Потому что, любезный сержант Хок, как я уже сказал, их не существует.
— Но вы также сказали, что, если не найден один из них, это еще не доказывает что их не существует.
— Я с почти абсолютной уверенностью могу сказать, что их не существует, и чтобы это доказать, мне достаточно моего мышления. Возьмем в качестве примера вендиго. Каковы его отличительные черты?
— Отличительные черты?
— Да. Что его отличает, скажем, от волка или от медведя? Как бы вы его описали?
Хок закрыл глаза, словно пытаясь лучше представить в уме предмет разговора.
— Ну, они большие. Выше пятнадцати футов, как говорят, и тонкие, такие тонкие, что если поворачиваются боком, то исчезают.
Доктор улыбнулся.
— Да. Продолжайте.
— Они могут менять облик. Иногда они выглядят как волк или медведь, и они всегда голодны и не едят ничего, кроме людей, и чем больше они едят, тем голоднее и худее становятся, поэтому они постоянно должны охотиться; они не могут остановиться. Они передвигаются, прыгая по верхушкам деревьев, или, как говорят некоторые, раскидывают свои длинные руки и летят по ветру. Они всегда приходят за тобой ночью, и когда они тебя находят, тебе конец, ты ничего не сможешь сделать. Они будут тебя преследовать много дней, призывая по имени, и в их голосе есть нечто такое, что ты захочешь к ним пойти. Их нельзя убить пулей, если только пуля не серебряная. Все, что серебряное, может их убить, но только серебряное. Но и тогда надо вырезать им сердце, отрубить голову и потом сжечь тело.
Он глубоко вздохнул и с некоторым огорчением посмотрел на моего хозяина.
— Итак, мы имеем основные физические характеристики, — сказал доктор тоном учителя, выступающего перед классом. — По внешнему виду гуманоид, очень высокий, более чем в два раза выше взрослого человека, очень худой и такой тонкий, как вы говорите, что, повернувшись боком, в нарушение всех физических законов просто исчезает. Вы еще забыли отметить, что сердце lepto lurconis сделано из льда. Рацион вендиго состоит из людей — и, что интересно, из некоторых видов лосей, могу я добавить от себя, — и он способен летать. Еще одно свойство, о котором вы не упомянули, это способ репродукции.
— Способ чего?
— Все населяющие нашу планету виды должны как-то производить следующее поколение, сержант. Это известно любому школьнику. Поэтому скажите мне, как вендиго делает маленьких вендиго? Будучи гоминидом, он относится к высшему классу животных — если оставить в стороне вопрос о том, как сделанное изо льда сердце может качать кровь, — и не может быть бесполым. Что вы еще можете рассказать об их ритуале ухаживания? Устраивают ли вендиго свидания? Влюбляются ли они? Они моногамны или у них по многу партнеров?
Наш проводник невольно рассмеялся. Он был сражен абсурдностью сказанного.
— Может, они и влюбляются, доктор. Приятно думать, что мы не единственные, кто на это способен.
— Надо быть осторожным и не очеловечивать природу, сержант. Впрочем, мы должны оставлять возможность любви для животных низшего порядка: я не знаю, что в голове у мистера Бобра; может быть, он всем сердцем любит миссис Бобер. Но возвращаясь к моему вопросу о вендиго: бессмертны ли они — в отличие от всех других живых организмов на земле, — и поэтому не нуждаются в репродукции?