Проклятьем заклейменный
Шрифт:
— А ты — убийца брата моего, — ровным тоном отозвался он.
— Демьян Соловьёв, к вашим услугам, — отвесил я ему кивок.
— Думаешь, сможешь повторить заклинание, каким бы оно ни было? — поинтересовался он. — Считаешь, что способен уничтожить и меня?
— Я вообще-то не очень люблю повторяться, — пожал плечами я. — У меня ещё три других заклинания в запасе есть. И ещё вариант, при котором мы сможем помахаться на мечах примерно на равных. Мой клинок вон аж вибрирует от предвкушения, но я бы оставил этот вариант для Уриэля, пожалуй.
—
— М-да? — переспросил я, расстёгивая рубашку.
Ага, и вправду, чернота от клейма расползлась уже по всей груди. Странно, кровь текла только из носа и то совсем чуть-чуть. Видимо, сосуды укрепились. А я-то надеялся использовать кровотечение как предупреждение.
— Ну, тогда…
Я не успел договорить, меня прервал хоровой вскрик:
— Демьян! — И потом в разноголосицу: — Я сейчас! Подожди!
Четыре девушки рванули на себе рубашки, обнажая грудь. И одновременно доставая из карманов пакеты с пыльцой. Ну, допустим, у Юсуповой моя пыльца, у Троекуровой и Вежлевой тоже оставалось ещё немного… А Изольда когда, где и зачем раздобыла себе?
И, чёрт возьми, я что-то Юсупову не учёл, когда пел тут про девок, которых возьму себе… Интересно, можно надеяться, что она это на свой счёт не приняла? Или без толку?
Судя по тому, что она первая пробилась ко мне, пока остальные отпихивали друг друга, обсыпала пыльцой и принялась тереться — всё же приняла на свой счёт. И хочет отрастить бюст не меньше, чем у других.
Но её всё же быстро оттащили, её место заняла Троекурова. Вежлева и Вяземская заняли очередь следом. Только Петра не кидалась ко мне, зато заняла позицию между нами и Микаэлем с мечами наизготовку.
— Да не обращайте на меня внимания, продолжайте, — широко улыбнулся ангел, перехватив мой взгляд. — Я подожду.
— Я не собираюсь устраивать с тобой честный поединок, — зачем-то брякнул я.
Вот кто меня за язык тянул, а?
— А ты собираешься сражаться? — вскинул брови Микаэль. — Я-то просто спросил. Разовое твоё заклинание или можешь повторить.
— Хочешь устранить ещё одного братца? — предположил я. — И кого? Уриэля? Кенуэля? Этого я, может, в любом случае грохну. Или ещё кто есть?
— Кенуэля-то за что? — искренне удивился ангел. — Он на одну из твоих подруг покусился, что ли? Так это к ним вопросы. Кен без согласия ничего не делает.
— Убей его! — взвизгнула взявшая себя в руки Анна. — Немедленно! Он оскорбил меня! Напал! Убил твоего брата!
— Молчать! — голос Микаэля сделался громоподобным, обрушившись на девчонку. — Ты злоупотребила родовой властью!
Он шагнул к Анне и ухватил её за волосы, намотав их на кулак. Девчонка взвизгнула, когда ангел поволок её за собой.
— Думаю, ей не место в Академии, — его голос снова стал нормальным. — По крайней мере, сейчас. Десяток лет в уединённом монастыре, с постами и молитвами… Пусть подумает о грехах гордыни и гнева.
Об меня уже закончила тереться Вежлева, передав очередь
— Ты вроде как строишь из себя хорошего и правильного парня, да? — осведомился я. — Этакий борец за всё хорошее против всего плохого?
— Я страж императорского рода и клинок императора, — отозвался Микаэль. — И мне нравится эта роль. Мои братья выбрали себе иные амплуа. И местами слишком заигрались.
Ага, местами… Границу они соблюдают разве что в подчинении императору. Не режут людей на улицах просто так. Но только дай возможность…
— Значит, тебя я убью последним, — пообещал я, отодвинув от себя Изольду. — И не жалуйся потом, что упустил возможность раздавить этот паровоз, пока он ещё был чайником. Думаю, скоро мне хватит сил и на два заклинания такой мощи подряд.
— Если не растратишь все силы на своих пятерых женщин, — засмеялся Микаэль. — Или эту, — он встряхнул Анну, дёрнув за волосы, — тебе тоже оставить?
— Нет уж, — скривился я. — Не надо. Если что, тут пара кандидаток получше есть.
— Это кто ещё? Тебе мало, Демьян? Ты с нами ещё не… — заголосили девчонки наперебой.
Ангел снова засмеялся, отдал мне воинский салют, хлопнув себя ладонью по груди, и шагнул в возникший портал, утаскивая за собой визжащую Анну. Что ж, вот и эта проблемка разрешилась. Правда, для этого пришлось грохнуть неуязвимого и бессмертного ангела. Ну, этим вопросом всё равно следовало заняться, так что я просто совместил решение двух проблем.
— О, костёр почти прогорел, — обернувшись, заметил я. — И чего стоим? Ну-ка все бегом переодеваться. А то опять все пуговицы на рубахах пообрывали. Что за вид? А если кто ещё придёт? Давайте, бегом. А я пока начну мясо жарить.
— Ты всё ещё хочешь ужинать, Демьян? — удивилась Троекурова.
— А что, по-твоему, я смертью Рамиэля насытиться должен был? Или голодовку в знак траура по нему объявить?
— Стальные нервы, — покачала головой Троекурова.
— Стальная плоть, стальная хватка когтей, — машинально продолжил я. Правда, только пробормотал, а не спел. А то ещё призову какую-нибудь хтонь со стальными когтями. Тут лучше подойдут другие строки той же песни: — Пока мы вместе, то берегись — любому чудищу смерть.
Девчонки тут же прижались ко мне, обложив со всех сторон. Аж с пяти, на этот раз к остальным присоединилась и Петра. М-да, а хватит ли у меня здоровья на всех? Да и Юсуповой надо бы сперва больше оформиться, как девушке, округлости нарастить.
В кустах что-то зашуршало и недовольно заворчало. Но шуршание быстро удалилось. Это я спугнул ещё какое-то чудище своей песенной угрозой или там просто дружки Романовой прятались? Да неважно вообще.
— Так, девочки, хватит, — вырвался я из объятий. — Сейчас угли остынут. Бегом переодеваться и обратно. И соли захватите, а то забыли взять.