Проклятие альбиноса
Шрифт:
Через 20 минут он уже сидел за богато накрытым столом и вместе со всеми поднимал бокал «За встречу!»
В старинном камине полыхал огонь и трещали поленья. Рядом стояла огромная искусственная ёлка, украшенная жёлтыми огоньками и винно-красными шарами. Приглушённое освещение столовой создавало ощущение таинственной торжественности и приятной семейной встречи.
Изысканные туалеты женщин приятно радовали глаз. Маленькая брюнетка Диана восседала в жаккардовом костюме лилового цвета, Ольга – в длинном закрытом платье по фигуре, глубокий синий
«Если ей так неприятно это яркое одеяние, зачем было надевать? – подумалось гостю. – Хотя сидит оно великолепно, вот только… девочке не хватает раскованности и… сексуальности, чтобы достойно носить такую роскошь».
– Арсений, расскажи про Питер, – нетерпеливо попросил Давид, накладывая в тарелку салат. – Там сейчас, должно быть, холодно.
– Собачий холод и гололёд! – Савельев даже поёжился, вспоминая пронизывающий зимний ветер блистательного города на Неве.
– А у нас уже всё растаяло, – улыбнулся Морозов-младший. – И дождь тарабанит сутками напролёт.
– Мрачно! – выдохнула Диана. – За то мы с Кевином и любим Ниццу, что там тепло и солнечно – можно жить!
– Вы же не купаться сюда приезжаете, – недовольно изрёк глава семейства, – а встретиться с семьёй. Переживёте 8 дней и без солнца.
– Придётся пережить! – вызывающе фыркнула дочка.
Кевин накрыл ладонью её левую руку, как бы желая успокоить.
– Вот видишь, Сеня, какой я жестокий отец: отвлёк своего ангелочка от бесконечных прогулок по побережью и торговым центрам! – негодующе прогремел Виктор.
– Папа, может хватит?!
– А другого от бессмысленных ралли на спорткарах! – Морозов осуждающе посмотрел на сына.
– Виктор, мы все хотим встретить праздник без ссор, ведь правда? – спокойно и вкрадчиво произнесла Ольга. – Вы договорились…
– Мы ещё ни о чём не договорились, – отрезал тот.
– А и правда, Ольга, так и не договорились! – вновь «загорелась» Диана, – Так значит, папа, ты решил оставить своих бездельников без средств, дабы мы вкусили истинной жизни, так?
– Не психуй, принцесса, – ласково шепнул ей Кевин.
– И вкусишь, – самодовольно усмехнулся отец.
– Мы тут до вашего приезда уже чуть не перекусали друг друга, – с грустной иронией заметил Давид. – А всё потому, что папа решил отказать нам с Ди в материальной поддержке.
– Поддержке?! Ни о какой поддержке речи не идёт, – сурово заметил Виктор. – Поддерживают тех, кто что-то делает, но пока ещё неуверенно стоит на своих ногах. В вашем же случае речь не о поддержке, а о полном содержании! Если вы сейчас не познаете цену деньгам, то скатитесь в бездну! Что станете делать после моей смерти? Распродадите бизнес, который кормит?! И за бесценок! Вместо того, чтобы научиться им управлять, вникнуть во все тонкости, ну или хотя бы познать азы! Вам же это не интересно, пока папочка ежемесячно перечисляет круглые суммы! Всё баста!
Арсения нисколько не смутил начавшийся крупный разговор. Почти в каждый свой приезд он был свидетелем подобной семейной сцены. Поскольку его считали близким человеком, то совсем не стеснялись разбирать острые вопросы в его присутствии. Дети даже предпочитали общаться с отцом при Савельеве, зная, что друг – единственный человек, способный остановить приступ ярости отца.
– А мы вот сейчас спросим у Сени, его сын уже работает, между прочим, – продолжал распалённый Виктор. – Скажи-ка, друг, должен ли человек уметь самостоятельно зарабатывать себе на жизнь?
– Бесспорно, – поддержал друг. – Это закон природы. Человек или животное, не способное себя прокормить, неизбежно погибает.
– Но если нет нужды! – возмущённо воскликнула Диана. – Зачем заморачиваться над тем, над чем нет смысла заморачиваться? Чтобы отравить жизнь тому, кому хорошо?!
– Слышишь, какие рассуждения? – хозяин дома злобно отшвырнул от себя столовые приборы.
– Это, и в самом деле, несправедливо! – включился в спор Давид. – Мы с Дианой уже привыкли к определённому уровню жизни, а теперь ты предлагаешь идти продавцами в супермаркет что ли?
– Окончили лучшие учебные заведения Великобритании и Европы, отец предлагает освоить ведение крупного дела, а вы – видите себя только в карьере продавцов! – негодовал Морозов-старший. – Что же, каждому – по способностям! А чтобы лучше работалось, я лишу вас не только содержания, но и наследства! Завтра же перепишу завещание! Верну его вам, только когда увижу хоть какие-то достижения! Вот так и будет! – и он порывисто осушил рюмку коньяка.
– Арсений, ты считаешь это справедливым?! – едва не плакала Диана.
– Не принимай близко к сердцу, принцесса, – нежно поцеловал её Кевин. – Я уверен, это только слова.
В семейных скандалах Савельев никогда не занимал ничьей позиции, придерживаясь нейтралитета:
– В любом случае, вы имеете право на обязательную долю в наследстве, – примирительно проговорил он.
– Ага! – возликовала Диана. – Как же я забыла! Совсем нищими ты, папочка, нас не оставишь!
– А вы попробуйте сначала дождаться этой обязательной доли, – продолжал куражиться Морозов. – Без личных доходов вряд ли получится!
– К тому же обязательная доля – это крохи в сравнении с тем, что нам досталось бы без завещания, – недовольно отметил сын.
– Посмотри, Сеня, как мои дети делят шкуру не убитого медведя – шкуру своего отца! – всё больше распалялся мужчина.
– А мы УЖЕ меньше получим! – вытянулась в струну дочка и бросила гневный взгляд в сторону Тэи, которая теперь уже представляла совсем жалкое зрелище: бедняжка ссутулилась, пугливо втянула голову в плечи, опустила глаза и практически вжалась в сосновый стул. – Папа уже отписал внушительную сумму этой белобрысой аферистке! Похоже, что теперь она получит всё! И работать ей для этого не надо, потому что долг сильных мира сего – помогать сирым и убогим ценою благополучия собственных детей!