Проклятие Аримана - Магистр
Шрифт:
– Почтенный има Ухтар, ты сказал, что твой сын ранен в схватке. Может быть, ты сначала покажешь мне его, я неплохо разбираюсь во врачевании...
Старик немного растерянно указал на стоящую рядом повозку.
– Он лежит здесь... Но, по-моему, он заснул, может быть, не надо его тревожить?
– Не волнуйся, я его не потревожу, - твердо ответил я и направился к повозке.
Старая, довольно разбитая телега была прикрыта кое-как прилаженным тентом. Я слегка отодвинул кусок выбеленного брезента, прикрывавшего повозку, и заглянул внутрь. Там на слое сухой травы, прикрытый старым одеялом, лежал совсем молодой юноша. Глаза его были закрыты, а дышал он часто
Я вынырнул из-под брезента и, стараясь не напугать има Ухтара, спокойно попросил:
– Можно быстро принести горячей воды?
Старик испуганно взглянул мне в глаза и бросился к костру. Там он что-то коротко сказал хозяйке, и та, прихватив небольшой котелок, бегом устремилась к соседнему костру. Через минуту возле меня стоял исходивший паром котелок.
Я в это время осторожно разбинтовал руку юноши, так, что он даже не открыл глаз. Рана была колотая, нанесенная, несомненно, знакомым мне палашом. Ее края вывернулись наружу, а разрезанная кожа вокруг раны странно почернела. "Яд!" - сразу определил я.
Наклонившись над котелком, я принялся читать довольно простенькое заклинание против отравы на стали. Вода в котелке взбурлила, а потом, плюнув в небо облачком пара, мгновенно остыла, так что котелок покрылся изморозью. Я зачерпнул пригоршню холодной воды и обильно брызнул на Рану. Затем смочил в котелке свой платок и, наклонившись над раной, принялся ждать.
Через пару минут сама рана и воспаленная кожа вокруг нее начали покрываться ядовито-желтой пеной. Я быстро вытирал ее платком, а она тут же принималась пузыриться сновa. Минуты две я едва успевал удалять эту пену, а затем она вдруг начала буреть и скоро превратилась в обычную кровь. , Кровь быстро свернулась, а края раны побледнели и опали. Я свел края раны вместе и туго забинтовал ее, подложив под полотно широкий, промытый в котелке травяной лист. Затем я разрезал штанину и повторил ту же операцию с раной на бедре, нанесенной, судя по ее виду, ножом главаря банды.
Закончив перевязку, я обернулся и уткнулся взглядом во встревоженные глаза старого Ухтара.
– Видимо, клинки у этого верзилы были отравлены, но теперь яд удален из ран, а сами раны совершенно не опасны. Так что не беспокойся, с твоим сыном все будет в порядке, - успокоил я старика и весело добавил: - А вот теперь можно и перекусить...
– Ты великий лекарь, незнакомец!– благоговейно прошептал старик и низко поклонился.
– Да ничего особенного...– снова смутился я.– Просто мне неплохо известны различные яды и я знаю кое-какие заклятия против них.
Мы снова направились к расстеленному возле костра ковру. Здесь нас ждала испуганная хозяйка. Едва мы приблизились, има Ухтар поспешил ее успокоить:
– Не бойся, Уртусан, в раны Орзама попал яд... И в ту же секунду глаза почтенной Уртусан закатились, ноги подкосились, и она начала падать прямо в костер. Я едва успел подхватить ее и уложить на ковер. Старик бестолково суетился возле меня, не зная, что делать.
– Почтенный има, подайте мне немного воды...– попробовал я занять его чем-нибудь, а сам наклонился над потерявшей сознание женщиной.
Старик метнулся прочь, затем вернулся и растерянно спросил:
– Горячей?
– Нет, просто холодной воды...– спокойно пояснил я. Ухтар, прихватив какую-то кружку, побежал к озерку. Я в это время слегка похлопал Уртусан по щекам и она открыла глаза. Увидев над собой мое лицо, она с отчаянием прошептала:
– Мой мальчик умрет?!
– Ну с чего ты взяла, что он умрет?– улыбнулся я в ответ.– Яд из ран я уже удалил. Сейчас он спокойно спит. Если ты нас покормишь, я вспомню еще парочку заклинаний и через пару дней Орзам будет на ногах...
Я не буду описывать ее последующее поведение. Столько слез, радости и восхвалений в свой адрес я не видел никогда. В этот момент вернулся старый Ухтар и, увидев свою Уртусан в добром здравии, также разразился славословиями.
Наконец мы с Ухтаром уселись на ковре, а Уртусан принялась подавать "на стол". Из "горячего" был только плов, но плов был совершенно замечательный. Такой плов я ел еще в дни своей юности в московском ресторане "Узбекистан". Кроме этого, был большой выбор свежих овощей и очень вкусные лепешки. Вино, поданное в высоком узкогорлом кувшине, также было выше всяких похвал.
Однако где-то через час раздался зычный голос:
– Привал окончен! Привал окончен! Караван-тарши подал сигнал к отправлению!
Уртусан принялась сноровисто укладывать в большой короб, стоявший в передке телеги, посуду и утварь. Мы с Ухтаром смахнули с ковра песок, свернули его и аккуратно уложили толстый рулон вдоль бортика телеги. Орзам спокойно спал, и теперь его дыхание стало глубоким и ровным.
А еще через несколько минут караван тронулся в путь.
Я было подумал двигаться пешком, но има Ухтар, усевшийся на передок телеги, показал мне на место рядом с собой и состроил такое умоляющее лицо, что я, не раздумывая, занял предложенное место. Уртусан разместилась сзади, аккуратно положив голову спящего Орзама себе на колени.
Караван обогнул маленькое озеро по берегу и втянулся в небольшое ущелье, образованное лесистыми холмами. А через некоторое время снова выбрался на голую песчаную равнину, только кое-где покрытую серыми клочками травы.
Мимо нашей телеги проехал на своем верблюде хозяин каравана бель Хакум и, скосив глаза в мою сторону, добродушно проворчал:
– Я вижу, Илия, ты нашел себе место в караване?..– И, не дожидаясь моего ответа, проследовал вперед.
Караван неспешно двигался вперед, под мерный скрип колес, мягкий топот навьюченных животных и редкие окрики караванщиков. После плотного обеда с вином такой способ передвижения навевал сон, и я, чтобы не задремать, обратился к сидящему рядом старику;
– Уважаемый има Ухтар, ты собирался рассказать мне, как вы с сыном попали из своего Сарканда сюда, в эти пустыни...
Старик посмотрел по сторонам, но на нас давно уже никто не обращал внимания. Почтенная Уртусан чутко придремывала позади, придерживая голову юноши. Ухтар взглянул мне в лицо и ответил:
.– Хорошо, неподражаемый Илия, я расскажу тебе свою историю... Затем, немного помолчав, он продолжил: - Я происхожу из старинного рода белей Ухтаров, которые ведут свою родословную со времен Всеобщей Войны. После возникновения Границ первый бель из нашего рода осел на юге Великого ханифата. Он был очень влиятельным полководцем, но совершенно не владел магией и поэтому сразу признал первенство Черного мага. За это и за ту поддержку, которую мой предок оказал Черному магу в борьбе с его врагами, он был назначен правителем южных провинций.