Проклятие чародея
Шрифт:
— Позовите Ярна, — вторично прозвучал приказ. Карие глаза, затаившие угрозу, встретились с бесстрастными желтыми. Наконец женщина, шаркая, удалилась, оставив Снарп одну. Гончая ордена бегло осмотрелась, отметила про себя деревенскую простоту убранства и царившую повсюду чистоту. Ничего интересного. На двери необычно тяжелый засов. На полке у очага деревянный шар и лопатка. Должно быть, у Ярна и его жены был по меньшей мере один ребенок. Снарп подошла к окну и припала к щелям запертых ставен. За окном, в саду, хозяйка разговаривала с каким-то
— В лесах тепереча полно всякого разбойного люду.
— Мне нужна лошадь, — сказала Снарп. — Сколько вы за нее хотите?
— Да вы ж женщина, — опешил Ярн. — Разве пристало порядочной женщине разъезжать в одиночку, одетой как мужик, да еще и лошадей торговать? Вы сами кто будете-то?
— Сколько? — снова спросила Снарп.
— Одна лошадь на всю деревню. — В глазах Ярна зажегся алчный огонек. — К чему мне ее продавать-то, сами посудите? В наших местах лошадок днем с огнем не сыскать. Может, вам мул сгодится?
— Два шорна, — бесстрастно предложила Снарп. Лицо супруги Ярна расплылось в улыбке. Сам же он, пристально глядя на гостью, покачал головой. Жена в ужасе уставилась на него.
— Три, — сказала Снарп.
Жена так и ахнула. Ярн, осадив ее взглядом, бросил:
— Пива принеси.
Та зыркнула глазами и неохотно вышла. Ярн, пытливо глядя на странную покупательницу, бросил пробный камень:
— Неужто носите при себе такие деньги? Как-то не верится.
Снарп бесстрашно продемонстрировала горсть серебряных монет. Глаза Ярна полезли на лоб, и с видом заговорщика он подмигнул:
— А что, честным путем заработаны деньжата али как?
— Три шорна. — Лицо Снарп осталось таким же непроницаемым, но квиббид на плече, словно барометр, отражавший чувства хозяйки, ощетинился и обнажил крошечные клыки.
— Даже не знаю. — Ярну наскучило хитрить. — Обмозговать это дело надо. Сказать по правде, не хочется мне отдавать лошадку, ой как не хочется. Может, все-таки мула подыщете?
Жена принесла пива. Взяв из ее рук кружку, он с наигранным безразличием развалился на стуле. Снарп, проигнорировав предложенное угощение, не мигая смотрела на него. Наконец Ярн не выдержал взгляда этих кошачьих глаз.
— Обмозговать надо, — повторил он. — Приходите-ка лучше завтра.
— Сегодня.
— Полегче, мэм. Разве я сказал, что вообще собираюсь ее продавать?
— Четыре шорна.
У жены Ярна отвисла челюсть.
— Бери! — прошептала она.
— Ты, женщина, не встревай! — Ярн, поглаживая кружку, изобразил на лице многозначительную задумчивость. — Наутро приходите, — наконец решил он. — В таких делах спешить не след. Только глядите не вздумайте ночевать на улице.
Губы Снарп вытянулись в тонкую нить.
— Я — Исполнитель Воли Избранных, и я требую.
— Говорите, из Избранных? — Ярн недоверчиво окинул взглядом хрупкую фигурку гостьи.
— Я Гончая. Предлагаю вам четыре шорна. Отдавайте лошадь добром, иначе возьму силой.
Ярн поднялся и теперь стоял, возвышаясь над Снарп как гора.
— Вот оно как, мэм? Надумали потягаться со мной да моей женушкой? В одиночку-то? — Он снисходительно усмехнулся.
«Женушка», в отличие от мужа, не сочла ситуацию забавной.
— Это ж надо, какая нахалка!
— Итак? — бросила Снарп.
— Сказал же, подумать надо. Приходите завтра и деньги приносите. — Что-то в выражении лица гостьи заставило его добавить: — А если задумали что недоброе, лучше сразу выкиньте из головы. Тут соседям завсегда помогают, а вот чужих не любят. Далеко не уйдете.
Снарп выглянула за дверь. У дома к тому времени собралась внушительная толпа зевак. С решительными действиями пока придется повременить. Снарп молча прошла к двери.
— Придурошная какая-то, — высказала свое мнение жена Ярна. — Ты глянь, как одета. А как говорит-то. Точно, у ней достанет ума переночевать на улице, вот увидишь.
— Молчи, ты, женщина, — без особого успеха пытался унять ее Ярн.
— Сам помалкивай! Она сколько тебе давала за этот травяной мешок, а? Четыре шорна! Так нет же, ты у нас слишком умный. Такой умный, что сам себя перехитришь!
Только Снарп вышла за дверь, как за ее спиной разгорелась неистовая перебранка.
На улице было холодновато, солнце уже клонилось к горизонту. Время было позднее, и Снарп чувствовала, что проголодалась. По крайней мере с десяток сельчан из любопытства слонялись возле своих домов и наверняка не отказали бы ей ни в ужине, ни в ночлеге. Но Снарп во всем привыкла рассчитывать только на себя, и потому спустилась к Даскильской Стремнине. В некотором отдалении за ней следовала группка местных ротозеев.
Чем ближе они подходили к запруде позади дамбы, тем заметнее становилось в их рядах некое волнение, которое усилилось, когда она села на бережок и достала леску с крючком.
Сельчане столпились в кружок, бурно обсуждая возникшую ситуацию, и, приняв какое-то решение, направились к незнакомке. Внимание Снарп, казалось, было полностью приковано к рыболовным снастям, словно она и не подозревала о приближении встревоженной делегации. Однако каждый мускул ее тела напрягся, а жилистая рука застыла в паре дюймов от рукояти ножа.
Вопреки ожиданиям, сельчане были настроены миролюбиво.
— Рыбачить собрались, мэм? — довольно любезно поинтересовался один из них.
Снарп наклонила голову.
— Не лучшее место, доложу я вам. — Его спутники энергично закивали. — Право слово, не лучшее. Зачем их тревожить без нужды?
— Их? — не поняла Снарп.
— Ну да, их. — На лицах сельчан отразились испуг и печаль. Снарп впервые с начала разговора подняла желтые глаза на непрошеный эскорт. Те обеспокоено уставились, в свою очередь, на нее.