Проклятие Деш-Тира
Шрифт:
— Мне было велено следить, чтобы ты не упустил ни одной детали своего наряда.
Аритон, сидящий в нише между окнами с лирантой на коленях, оглядел все это бархатное и шелковое великолепие, шитое дорогими серебряными и золотыми нитями. Предельно трезвый, только немного уставший от недостатка сна, он изучающе посмотрел на Дакара и усмехнулся:
— Ставлю серебряную монету против старой метлы, что приказы твоего учителя распространяются и на тебя. А ты, насколько помню, никогда не любил наряжаться в парчовые камзолы с перламутровыми пуговицами.
Дакар нахмурился,
— Давай одевайся, — велел он Аритону, сложив руки на груди, — иначе, клянусь тебе, я позову на подмогу слуг Морфета!
Аритон покачал головой:
— Не дозовешься. Вся прислуга в доме следит, как бы хозяин не упал в обморок за завтраком.
— По правде говоря, твое восшествие на ратанский престол приводит в бешенство не только его одного!
Дакар до сих пор помнил, каким опасностям подвергся Лизаэр во время последней битвы с Деш-Тиром. Мучимый угрызениями совести, он излил свое раздражение на Аритона.
— А где это ты был минувшей ночью? — спросил он тоном классного надзирателя.
— Не волнуйся: ни в обществе кружек с элем, ни в женском обществе.
Аритон осторожно тронул струну. Раздался негромкий минорный звук, но даже он показался принцу щепоткой соли, высыпанной на рану. Аритон отложил лиранту. Глаза, глядящие на Дакара, были жесткими и пугающе пустыми.
— Будут еще вопросы?
Безумный Пророк решил не попадаться в эту ловушку.
— Если ты опять проводил время в квартале оборванцев, тебе бы стоило как следует вымыться.
— А разве мою одежду не побрызгали духами?
Аритон встал и заложил сцепленные руки за голову.
Его простая полотняная рубашка была вполне чистой. Он приблизился к полосе солнечного света, льющегося из леденцово-желтого оконного стекла, и Дакар увидел, что волосы у наследного принца все еще влажные.
Аритон сбросил рубашку. На теле виднелись шрамы — следы его пребывания в гостеприимном амротском застенке. С презрительной усмешкой он оглядывал великолепие нарядов, которые подобало носить королю.
— Что ж, начнем.
Он одевался сам, Дакар только подавал ему очередную деталь туалета: серебристо-серые панталоны, белую шелковую рубашку, черный камзол с подбоем из леопардового меха. После них настал черед символов королевской власти: пояса из деревянных кружков, инкрустированных изображением королевских печатей, сапог из оленьей кожи, которые скреплялись длинными кожаными шнурками, а также изумрудного кабошона, оправленного в серебро. Последний Аритон прикрепил чуть выше сердца. Одежда сохраняла сладковатый запах травы, оставшийся после ритуального освящения, которое маги Содружества провели час назад. Судя по изяществу тонких кружев и безупречно обработанным кромкам, все это шилось явно не в Итарре. Но где и когда маги сумели раздобыть такой изысканный наряд, Аритона не интересовало.
Впрочем, Дакар, желая поддеть его, сам подсказал:
— Сетвир — непревзойденный портной, как ты думаешь?
— А это, смею надеяться, — не его рук дело? — сдерживая
— Это не он, — с кислым видом подтвердил Дакар.
— Эти камешки только на шею вешать, если хочешь добровольно пойти ко дну.
Аритон размахивал ножнами, и отвращение боролось в нем с необходимостью принять неизбежное.
— Не местные ли дамы преподнесли мне такой подарочек? — наконец спросил он.
— Давай нацепляй, — сдавленно хихикнув, сказал Дакар. — Асандир сказал, чтобы ножны тоже были при тебе.
Аритон с подозрением оглядел ножны. Он поднес их к носу, принюхался и тут же рассмеялся.
— Обманщик! У них совсем другой запах. Думаешь, меня ждет мало забот с этим королевством, так ты решил еще утяжелить мою ношу?
— Поступай как знаешь, — пожал плечами Дакар. — Можешь оставить ножны здесь, и дамы наверняка обидятся. Откуда им знать, что их подарок запоздал и маги не успели его благословить? Впрочем, никаким заклинанием нельзя было бы придать этой штуке более приличный вид. — Безумный Пророк критически оглядел Аритона. — Поторапливайся. — Прежде чем дойдет черед до оружия, тебе еще нужно перекинуть ленту через плечо и надеть плащ.
— Эти ножны сами по себе — подходящее оружие, чтобы врезать какому-нибудь безмозглому идиоту.
В то время как Дакар поправлял на нем ленту, Аритон взвесил в руках плащ, сверкнувший на солнце вышитым геральдическим леопардом. Тяжелая дорогая материя ощутимо давила на плечи. Словно желая оттянуть момент, когда придется надеть перевязь с аляповатыми ножнами, Аритон взял в руки обруч, созданный из ратанской земли магией Асандира. Символ ненавистного престолонаследия. Будущий король сжал прохладный металл с такой силой, что побелели костяшки пальцев. На его лице промелькнуло сожаление. Затем, не произнося ни слова, Аритон поднял обруч и укрепил его на лбу. Серебряная дуга с обманчивой легкостью обхватила его черные волосы, чем-то напоминая корону.
Дакар поднял голову. На янтарном фоне окна он увидел лицо Аритона, окруженное всполохами огня. У Безумного Пророка все внутри похолодело. Секундная потеря сознания — таким было полученное им предостережение.
Вслед за этим в нем, как обычно, пробудился дар ясновидца. Дакар оцепенел, в голове у него зазвенело. Безумный Пророк рухнул на колени. Перед его мысленным взором вспыхнуло видение: площадь, запруженная народом; Аритон, в панике пробирающийся через толпу итарранских торговцев. Картина стала объемной, потом все заволокло белой пеленой.
Как будто со стороны слыша, как его голос произносит бессвязные и бессмысленные слова, Дакар падал в темноту. Неожиданно чья-то рука остановила падение, выбросив пророка назад.
Дакар пришел в себя. У него ныли все суставы, и он не осознавал происходящего. По лицу струился пот, голова кружилась. Дакар ждал, пока кончится бешеная пляска цветовых пятен и плитки пола приобретут свой привычный узор. Он почувствовал у себя на плече руку Аритона.
Если бы не принц, Дакар едва ли смог бы сейчас устоять на ногах.