Проклятие десятой могилы
Шрифт:
Ош так глубоко задумался, что сжал кулаки.
— Минуточку, — вдруг сказал он, — а ты его видела? Видела божественное стекло?
Пождав губы, я полезла в карман и вытащила кулон.
— Я забрала его себе, когда швырнула туда Куура.
Ош застыл с отвисшей челюстью.
— Ты… ты швырнула туда Куура?
— Не делай вид, будто страшно удивлен.
— Прошу прощения. Значит, о Рейесе рассказал тебе Куур? В смысле о том, как его создали?
— Нет. — Я снова стала разглядывать коврик, изо всех сил противясь желанию с любовью поглазеть на кулон.
Раздраженное выражение лица Гаррета сменилось беспокойством.
— Именно так ко мне вернулась память. Папа… прошел через меня, чтобы я вспомнила, кто я такая. И чтобы передать информацию, которую собрал, пока шпионил в аду. А узнал он немало. — Я посмотрела на Оша. — Ты и правда всего этого не знал? Не знал, как создали Рейеса?
Он покачал головой:
— Зато это многое объясняет.
— Например?
— Например, почему Рейазиэль так отличался от всех остальных. Он был намного могущественнее всего, что мог сотворить Люцифер. Сильнее даже самого Люцифера, а это вообще какая-то бессмыслица. Никто не мог понять, в чем дело. Дендоры заставили его пройти через ад. Буквально и образно выражаясь.
— Какие еще дендоры?
— Что-то вроде учителей. Тренеры, наставники, только хуже.
— И они заставили Рейеса пройти через ад? Но почему?
— Как знать? Может быть, из зависти. Но он преодолел все их препятствия. Что они только ни придумывали, чтобы его убить! Избивали, морили голодом, рвали на куски…
— Прекрати! — Я закрыла уши руками, а через несколько секунд спросила: — А что Люцифер? Неужели он просто взял и позволил им издеваться над его сыном?
— Он хотел, чтобы его сын был сильным, поэтому да. Теперь-то я знаю, что дендоры просто-напросто не могли его убить. Что бы они ни делали, он никак не умирал, поэтому испытания с каждым разом становились все более и более жестокими, пока…
— Пока — что? — спросила я, отчаянно желая узнать, как и чем закончились эти издевательства.
— Пока Рейазиэль не положил этому конец, — как ни в чем не бывало ответил Ош. — Однажды ему все это опостылело, и он убил дендоров. Каждому собственными руками свернул шею, будто они лишь высохшие ветки. А потом пошел за остальными и уничтожил всех, кто причинил ему вред. В аду тот день назвали Auya s’Di.
— День Крови, — машинально перевела я, откинулась на спинку дивана и попыталась представить себе ребенка, который рос в аду.
Однако ничего не вышло. На такое моего воображения явно не хватало.
— Чтобы лучше понять, что именно Рейазиэль сделал в тот день, представь себе десятилетнего мальчика, который нападает на армию вышколенных солдат и убивает их голыми руками. А потом идет на поиски очередных жертв.
— Рейесу было десять?! — ошалело пискнула я.
— Вовсе нет. По меркам человеческих лет тогда он был намного младше.
Неужели вся судьба Рейеса заключалась в страданиях? Сначала его мучили легионы демонов в аду, потом здесь, на Земле, над ним издевался
— В чем дело? — спросила я у него.
— Ни в чем.
— Я серьезно, Ош. О чем ты думаешь?
— А вдруг в Рейесе до сих пор живет зло?
— Это я и пытаюсь понять.
Мы покосились на божественное стекло, а потом в открытую уставились на кулон.
— Кому еще пива? — спросил Гаррет.
Что ж, тут без ста грамм не разобраться.
Глава 26
Нарываться на неприятности, значит, нельзя.
А напрокат взять можно?
— Что там у тебя за план? — напомнил Ош, после того как они с Гарретом осушили еще по паре бутылок.
Я и не думала возражать. Пиво помогло им расслабиться и смириться с новостями. Судя по всему, оба были готовы к новой порции.
— Кстати о плане. Вам придется отнестись к нему как можно более непредвзято.
— Проклятье! — выругался Гаррет. — Все настолько хреново?
— Не для тебя, — заверила я Своупса.
— Значит, для меня? — спросил Ош.
Я кивнула:
— И мне очень жаль. Но я прошу тебя хорошенько подумать. Мы приблизительно знаем, где сейчас находится один, если не два сразу, из богов Узана. И, насколько я понимаю, он все еще там?
— Да, движется на восток, оставляя за собой смерть и руины. Он пока не в курсе, что три дня назад мы перевезли Пип и Лоэров.
— В общем, раз уж я знаю, где он сейчас находится, мне кажется, я могу его найти.
— Допустим. И что будешь делать дальше?
— В смысле? Заманю его в ловушку.
Я помахала кулоном, нечаянно уронила его, быстренько подняла и опять показала Ошу. Слава богу, божественное стекло неуязвимо.
Гаррет рассмеялся прямо в бутылку. Не потому, что я уронила кулон, а из-за того, что мое предложение казалось абсолютно неосуществимым.
— Давай-ка кое-что проясним, — проговорил Ош. — Ты собираешь подкатить к богу и попросить его запрыгнуть в кулончик?
— Нет, конечно! — фыркнула я. — Нужен целый ритуал, и я знаю, что делать.
— А мы, значит, не должны ничего рассказывать Рейесу? — уточнил Гаррет.
— Ага.
— По крайней мере до тех пор, пока не узнаем его намерений, — добавил Ош.
— По-моему, мы уже все знаем. Не знаем только одного: что произойдет, когда он, как и я, услышит свое имя.
— То есть то имя, которое он носил, будучи богом?
Я кивнула Гаррету:
— Да. Плюс неизвестно, какая из составляющих в нем сильнее. Или какая из частей личности может проявиться, когда Рейес узнает свое божественное имя. Но есть и хорошие новости. Когда я узнала свое имя, я осталась самой собой. Пусть и ненадолго. Пока не взорвалась, не потеряла память и не укатила в отпуск в штат Нью-Йорк. Но я ведь вернулась и по-прежнему остаюсь самой собой.