Проклятие для мага или сердце на троих
Шрифт:
Маюн облетела весь лес и Дею поразили его колоссальные размеры. Такой необъятный, с плотно сомкнутой кроной деревьев, он казался неприступным, призванным охранять что -то. Лишь озеро Лад светилось будто драгоценный камень в лиственной оправе. Оно, несомненно, было сердцем леса, его главным украшением и чувствовалось, что там кипит жизнь. Но разглядеть какая именно Дея не успела, Маюн летела слишком быстро и вскоре они уже кружили над лысой горой, как ее называли местные. С небес вид на эту гору был особенно прекрасен, потому как открывалась ее главная особенность, а именно загадочный спиралевидный
Маюн покружила над лысой горой, дав возможность, получше рассмотреть ее диковинную красоту, и помчалась дальше к полям вполне себе обычного изумрудного цвета, только вот эти на первый взгляд ничем не приметные поля тоже были на редкость сказочными. Вся их площадь оказалась усеяна движущимися точками, и большинство из них стекались к сверкающей золотой ниточке.
– Что это там внизу?
– воскликнула завороженная Дея.
– Дикие кони пасутся на Лимонной реке, - ответил Ян, и Маюн стала медленно снижаться.
Точки начали вырисовываться в силуэты, и скоро Дея уже могла разглядеть изящных, тонконогих лошадей такого же лимонного цвета, как и река, у которой они паслись. Некоторые особо крупные были в серое яблоко с гривой желтого оттенка.
– Те, что покрупней - жеребцы, - пояснил Ян, - они только на закате такие красивые, днем они белые, а река, ничем не отличается от Невы. Но как только солнце начинает садиться, река окрашивается в его золото, и кони вместе с ней.
Картина действительно была на редкость удивительная. Яркий блеск реки в закатном солнце и великолепные скакуны с развивающимися на ветру гривами. Они дружно били копытами, как бы приветствуя летунов.
– А что за необычное захоронение на том берегу?
– спросила Дея, заметив странные очертания теней с другой стороны реки.
– Какое еще захоронение?
– удивился Ян.
– Да вот же на другом берегу, - пояснила Дея, указывая рукой на пустое поле.
– Но там ничего нет! Там и стада -то не пасутся никогда.
Небольшое поле, поросшее чертополохом и полынью, за рекой оказалось довольно унылым, наверное, потому что было ничем не примечательно и упиралось во вполне себе обычный, чахлый лесок. Он казался таким же безжизненным и пустым, как и само поле. Но не для Деи. Она видела, как в зарослях трепещут и колышутся на ветру жуткие, призрачные могильные плиты, окружающие такой же зловещий полупрозрачный склеп. А в лес уходила почти разрушенная колоннада с кое-где сохранившимися капителями.
– Я бы тоже не стала пастись на кладбище, будь я кобылой, особенно такой как эти, -ответила она Яну, поглядывая в сторону склепа с опаской.
– Если там и есть какие-то захоронения, то они видны лишь тебе, - глухим голосом протянул он.
– Спроси у Маюн, она-то уж должна знать, что это.
Ян склонился к птице, и они заурлыкали на ее птичьем языке. Деи показалось, что разговор их становился тревожным. И вот Маюн резко развернулась и, стремительно набрав высоту, понесла друзей прочь от этого места.
Дея поняла, что это недобрый знак - ее видение чем-то встревожило Страж-птицу.
В замок вернулись довольно быстро: Маюн не кружила над полями и почти не снижалась,
Приземлившись на том же месте, откуда они начали свое путешествие, друзья прислушались. Неподалеку раздавались торопливые шаги.
– Это должно быть Вайес, а с ним, наверное, лекарь, - пояснил Ян.
– Маюн послала гонцов в замок, чтобы они передали Вайесу ее просьбу подняться.
Шаги тем временем приближались, и вот в проеме показался глава Мрамгора, а за ним и лекарь.
– Добрый вечер, мои дорогие, - чуть запыхавшимся голосом поприветствовал всех Вайес. Лекарь только кивнул.
– Прими мои поздравления, Ян!
– Верховный Хранитель протянул к нему обе руки и заключил в них внушительных размеров пятерню Яна, легонько тряхнув ее.
– Маюн избавила тебя от рассказа о самом себе. Поздравляю, поздравляю, мой дорогой друг, церемония посвящения в Сагорты будет назначена на следующий месяц.
– Я... я...
– начал было ошарашенный Ян, но лекарь остановил его.
– Все, что необходимо Маюн нам уже сообщила. Она утверждает, будто проверила тебя по всем пунктам и у нее не осталось никаких сомнений. Тебе, конечно, еще очень и очень многому предстоит научиться, но главное, что в твоих жилах течет кровь Сагорта, Маюн в этом абсолютно убеждена. Ты настоящий дар для Багорта! Сагорт Тоил уже совсем стар и ему тяжело подниматься в башню, не говоря уже о том, чтобы летать. Его сын погиб, а дочь не унаследовала гена. Сама Хора послала нам тебя!
– и лекарь тоже принялся судорожно трясти руку Яна, от чего тот сильно смутился. От Гория, всегда такого сдержанного и даже, пожалуй, суховатого, он такой реакции не ожидал.
– Но есть и еще одна новость, не столь радостная, верно? Что так встревожило тебя?
– обратился Вайес к Маюн.
Птица легонько ткнула замечтавшегося Яна и тот, очнувшись от грез, стал поспешно переводить.
– Маюн показалась странной способность Деи видеть то, что видеть не полагается, -расшифровывал Ян птичье урлыканье.
– Она узрела на лимонной реке захоронения древних Ведов.
– В самом деле?
– Вайес развернулся к Деи и, склонив голову на бок, вопросительно уставился на нее.
– Да, - ответила девушка.
– Интересно.
– протянул Вайес и, уперев тонкие пальцы в подбородок, принялся медленно расхаживать вдоль балконных перил.
– У тебя есть соображения на этот счет?
– обратился он к Маюн спустя пару минут.
– У меня может быть только одно соображение, - перевел Ян, - у нее в крови магия. И не только лесная.
– Странно, весьма странно. Не думаешь ли ты, что она может быть Ведуньей?!
– Не знаю, - поделилась своими соображениями Маюн.
– Я не уверена, что она сможет творить ворожбу, она ведь выросла в чужом мире, а Ведов учат с детства, но...
– помедлив, Маюн продолжала, - она видит чужую магию. С ее кровью что-то не так.