Проклятие для мага или сердце на троих
Шрифт:
Одежда пропиталась дымом, но была теплой. Утешало, что ее плащ всегда оставался в идеальном состоянии; не промокал, не мялся и источал тончайший аромат кувшинок. Дея закуталась в него как в броню и направилась к дому Влада.
Покинув свои владения, она выехала на огромное поле, края которого терялись в тумане. На небольшом расстоянии от леса, стояла тонкая одинокая березка. Она словно бы заблудилась в мареве, пытаясь выжить в этом бескрайнем просторе, не дотянув всего десяти аршин до дома. Она стояла продуваемая всеми ветрами беззащитная и обнаженная. Ветер содрал с ее чахлого тельца почти все
Дея остановилась подле нее и прикоснулась к стволу. Дерево молчало, оно было одиноким, неприкаянным. Она вспомнила как жила в том прежнем мире, который считала домом и поняла вдруг, что Ян прав - там они были словно эта чахлая березка - без роду и племени, без поддержки и защиты, лишенные возможности свершить предназначенное.
Постаяв у деревца еще немного, она двинулась дальше.
Как и в первое ее посещение усадьба Влада была сокрыта в тумане, но сегодня Дея заметила слабую точку желтоватого света у входной двери. Она прошла через незапертые ворота. Участок перед домом был не убран - дорожки устилала преждевременно слетевшая с деревьев листва, а под одним из дубов валялась пустая бутыль и потухший масляный фонарь.
Девушка прошуршала к входу в дом и постучала. Как и в прошлый раз никто не спустился. Она сделала еще одну попытку и снова ничего. Дея хотела было уже уйти и даже добрела до ограды, но оглянулась и задержала взгляд на зажженном фонаре, что висел у входа.
«Как долго может гореть масляный фонарь?
– подумала она.
– Что если хозяин пришел в ночи, а фонарь забыл на входе?».
Она развернулась и поторопилась исполнить задуманное, пока ею опять не овладела нерешительность. Схватив фонарь, Дея толкнула дверь и зашла в дом. Хозяина она звать не стала, а направилась прямиком на второй этаж. Спальня была не заперта, через маленькую щелку пробивался холодный свет и доносился тяжелый, сладковатый запах.
«А вдруг он не один?» - мелькнула неприятная мысль.
Она тихонько постучала, но ответом ей вновь было молчание. Осторожно приоткрыв дверь и заглянув внутрь, она увидела комнату располосованную лучами утреннего света. Пылинки танцевали в этом свету, было тихо и умиротворенно, Влад лежал на кровати со сложенными на груди руками. Дея оробела то этой покойничьей позы и, превозмогая дрожь в коленях, ступила в комнату.
На полу у самой кровати лежал Пес, скорбно уложив лохматую голову на вытянутые лапы. Он скосил на девушку свои глаза-фонари, но головы не поднял, продолжая пребывать в странной апатии.
Медленно, стараясь не смотреть на Пса, Дея подошла к Владу. В нос опять ударил тяжелый запах терпких трав и чего-то приторно сладкого. Девушку охватил мистический ужас, но она нашла в себе силы склониться к лежащему.
Первое, что она испытала - облегчение. Вед был неестественно бледен, но его обнаженная грудь мерно вздымалась.
– Влад, - позвала его Дея, но он не отозвался и даже не шелохнулся.
Дея обессилив, опустилась в стоящее неподалеку от кровати кресло и поставила на колени фонарь.
«Что же мне теперь делать?
– размышляла она.
– Дождаться его пробуждения или уйти? Что он подумает, когда увидит меня здесь, что забытая им дурочка вознамерилась преследовать его?»
Но
– Что ты здесь делаешь?
– бросила она Деи и, не дожидаясь ответа, кинулась к постели.
– То же самое могу спросить и тебя, - недовольно отозвалась девушка, но Родмилу, похоже, ответ уже не интересовал.
– Как давно ты здесь?
– спросила она, даже не оборачиваясь, а занимаясь осмотром спящего.
– Минут пять не больше, - ответила опешившая Дея.
– Ты пришла, он уже был такой?
– продолжала сыпать вопросами Родмила.
– Да-а-а, - протянула Дея, наблюдая как Родмила безжалостно трясет Влада за плечи.
Он же на это бесцеремонное обращение никак не реагировал. Тогда ведунья отвесила ему пару пощечин, но и тогда на его лице не дрогнул ни один мускул, лишь Пес вышел из своего оцепенения, угрожающе зарычав на чародейку. Но та цыкнула, и собака снова приняла прежний меланхолически -выжидательный вид. А Родмила кинулась в кабинет и принесла оттуда светящийся кристалл. Открыв двумя пальцами глаз Влада, она направила на него лучик света.
– Он не реагирует!
– в ужасе констатировала Дея.
– Проклятье!
– выругалась Родмила, швырнув кристалл о стену.
– Опять принялся за старое!
– Да, что случилось, можешь ты мне объяснить?!
– не выдержав, закричала Дея.
– Ничего хорошего, - только и ответила Родмила, копошась в шкафу Влада.
– Скачи в замок и разыщи Гория, - давала она указания Деи.
– Пусть он возьмет все необходимое и немедленно едет сюда.
Дея смотрела в недоумении то на Влада, то на Родмилу, пытаясь удержать в трясущихся руках догоравший фонарь.
– Ну, что встала!
– вскричала Ведунья, выхватывая у нее фонарь.
– Живее, у нас мало времени. Он вот-вот приставиться!
– Да что мне лекарю -то сказать?
– спросила перепуганная Дея.
– Просто скажи, что это опять началось, - торопила ее Ведунья, выталкивая из спальни.
– Да, и если встретишь Вайеса, не говори где была.
Озадаченная и насмерть перепуганная Дея припустила в замок. Ее неопытность в верховой езде подвела, когда она попыталась пустить лошадь в галоп, девушка не удержалась в седле и, упав, рассекла бровь. Шатаясь, она поднялась на ноги и, не обращая внимания на стекающую струйку крови, продолжила скачку.
Когда она добралась до ворот замка, сердце ее было готово выпрыгнуть из груди. Отдав Дорену первому встречному конюху и, не говоря ни слова, Дея побежала к лекарю. Не чуя ног, девушка добралась до его рабочего кабинета, но там его не оказалось. Зато ассистент с коровьими глазами был на месте.
Как только он увидел задыхавшуюся Дею с окровавленным лицом, то тут же вскочил из-за стола и стал усаживать ее в кресло. Не заботясь о правилах приличия, Дея схватила графин с водой и хотела было осушить его прямо из горла, но Еша упел подать ей боле подходящуюю посуду. Одним глотком Дея выпила всю воду и сбивающимся, охрипшим голосом все же смогла объяснить, что помощь нужна не ей.