Проклятие Галактики
Шрифт:
От услышанного у Макса пробежал по спине нехороший холодок. Война войной, но гражданское население…
– Выполнять! – крикнул в наступившей тишине Титу.
– Сэм вахмистр, а с этим что делать? – подал голос молчавший до сего момента боец, один из двух, сопровождавших задержанного.
Вместо ответа Титу расстегнул поясную кобуру и извлек оттуда короткоствольный излучатель.
– Н-н-не-не-не-не… – жалобно заскулил лежащий на земле человек, перевернулся на четвереньки, сделал в этом положении несколько неуклюжих шагов, выпучил огромные от страха глаза… Сверкнула короткая вспышка, в лицо мужичка плюнуло красной кляксой, что-то выметнулось из его
– Закопать! – коротко приказал вахмистр.
Стоявший в стороне Вартан харкнул себе под ноги и принялся расчехлять саперную лопатку.
Взвизгивая мотором, бронемобиль медленно полз по блестящему от луж шоссе в сторону города, очертания которого уже виднелись невдалеке. Редкие встречные машины боязливо прижимались к обочинам. Иссиня-черные облака на горизонте расступились, точно занавес, выпуская на сцену огромное предзакатное солнце, лившее вокруг яркий, но уже не слепящий свет. Вечера на Калорисе долгие, как и дни, – это солнце будет висеть и висеть над горизонтом, раскрашивая окружающий мир причудливыми красками и роняя на землю густые длинные тени.
Макс сидел на броне, свесив ноги вниз, и смотрел на проплывающие под опущенным стволом излучателя бескрайние синие поля. Все было не так, неправильно, не по-людски. И вся эта война тоже была неправильной, ненужной, только вот Макс ничего не мог с этим поделать. Все решали за него другие, большие люди, ничуть не интересуясь его мнением, а ему следовало лишь выполнять приказы, не задавая лишних вопросов. От этого ощущения беспомощности и бессилия, от невозможности что-либо изменить хотелось плакать. У Макса даже предательски защипало в носу. А может, ну это все? Жить проще, не думать ни о чем и просто делать то, что говорят. Просто жить. Правда, не будет ли потом стыдно за такое вот решение?
Колышащиеся под дуновениями ветра синие поля напоминали безбрежный океан, а бронемобиль был кораблем, рассекающим упругие волны. Глядеть на них непривычно, а еще непривычнее было смотреть на мирный пейзаж сквозь прицел излучателя. Приятная тяжесть райфл-гана в руках придавала Максу уверенность и хоть какую-то точку опоры, дарила ощущение эдакой мимолетной власти над мирозданием, когда грань между жизнью и смертью лежит под указательным пальцем на спусковой скобе. Наверное, такое ощущение знакомо каждому, кто хоть раз держал в руках боевое оружие.
Студенец пребывал в состоянии сильного возбуждения, он ерзал и подпрыгивал на месте, суетливо поглядывая по сторонам, и непрерывно тараторил. Похоже, его совершенно не заботило то, что он едет убивать ни в чем не повинных людей, он довольно улыбался от уха до уха, предвкушая интересное развлечение. Макс подумал было, а не спихнуть ли его на фиг с транспортера, но потом отогнал эту крамольную мысль как недостойную. А что если… Развязав вещмешок, он извлек оттуда подаренную Рунни флягу, с хрустом свернул пробку и, затаив дыхание, сделал жадный глоток. Слезы едва не брызнули из глаз, в носу защипало: напиток оказался и вправду ядреным. Макс крепко зажмурился, и, вновь открыв глаза, громко икнул.
– Хлебни еще, – посоветовал сидевший за рулем Филофеев, – тогда пройдет.
– Хоро… ик! Спа… ик!..сибо! – с трудом сдерживая икоту, отозвался Макс.
– Дай сюда! – протянул к фляге огромную лапу Филофеев и, придерживая левой рукой рычаг управления бронемобилем, жадно отхлебнул.
– А я? – жалобно проскулил Студенец.
– А ты и так дурак, – ответил ему Филофеев и громко загоготал.
Бронемобиль
– Пошли, – скомандовал Филофеев.
Макс, безуспешно пытаясь побороть приступы неудержимой икоты, спрыгнул на землю и включил планшет. Немногочисленные прохожие с любопытством и интересом глядели на них, не зная, что им грозит сейчас смертельная опасность.
– Уходите! Ик! Прячьтесь! – крикнул Макс. – Скоро начнется – ик! – воздушный налет!
Вид громко икающего здорового детины в пауэрсьюте был наверняка смешон и комичен, и потому люди не спешили уходить прочь, вместо этого с улыбками поглядывая на троих вооруженных бойцов. Макс проклял про себя собственный организм, устроивший столь неподобающую диверсию в самый неподходящий момент. Он набрал полные легкие воздуха и задержал дыхание, но затем снова икнул. Тем временем Филофеев достал из подсумка первый маяк и активировал его, провернув верхнюю часть крышки против часовой стрелки.
– Неправильно, – обернулся он к Маску, – смотри, как надо.
С этими словами он поднял шар высоко над головой в вытянутой руке и, поглубже вдохнув, закричал что есть сил:
– Внимание! Это бомба! Сейчас она взорвется! Бегите сами и предупредите соседей! Прячьтесь в подвалах! Быстрей!
Теперь окружающих не пришлось упрашивать дважды: увидев в руках вояки непонятный блестящий предмет, несколько посетителей расположенного поблизости открытого уличного кафе вскочили на ноги и бросились врассыпную. Оглядевшись по сторонам, Филофеев уверенно направился к высившемуся на противоположной стороне улицы недостроенному зданию и швырнул маяк в стоящий перед ним контейнер со строительным мусором. Макс сделал первую пометку в тактическом планшете.
– Бомба, прячьтесь! – крикнул он высунувшейся из окна соседнего дома женщине. Ставни тут же с грохотом захлопнулись.
– Командир не приказывал предупреждать их… – начал было Студенец, но тут же получил увесистого пинка от Филофеева.
Второй маяк они метнули на крышу приземистого одноэтажного барака, служившего местным жителям не то гаражом, не то мастерскими, предварительно убедившись, что внутри никого нет. Третий отправился в канализационный люк на небольшой площади, где пересекалось несколько не слишком оживленных улиц. Еще один маячок уютно разместился в чаше фонтана посреди заросшего кустарником и выглядевшего заброшенным сквера. Последний Макс метнул через забор обширной огороженной территории, за которой, по всей видимости, располагался склад пиломатериалов.
– А вот теперь – бежим! – скомандовал Филофеев.
И они побежали. Петляя по узким улочкам меж припаркованными фланкерами и наземными автомобилями, они услышали пронзительный вой сирен воздушной тревоги. Редкие прохожие останавливались, задирая головы вверх, и пытались что-то разглядеть в вечернем небе, расчерченном белыми дугами колец.
– Сюда! – скомандовал Макс, свернув в сторону одного из заброшенных и, видимо, ожидавших сноса зданий, притулившихся возле заставленной транспортом площади. Спутники последовали за ним. Макс поднялся по ветхой лестнице на пятый этаж и вышел на длинную лоджию, откуда открывался неплохой вид на раскинувшийся внизу город. Здесь он смог, наконец, перевести дух: бег в густой и плотной атмосфере этой планеты давался очень нелегко.