Проклятие Гримм-хауса
Шрифт:
А кроме того, Грэхэм-Плейс был сам по себе красивым зданием. Старым, но не запущенным. Гости всегда восхищались высокими потолками, уникальными оконными рамами, лепниной на потолке и сверкающим паркетным полом. Снаружи здание тоже радовало глаз изящной отделкой и изысканной архитектурой. В спальне у Хэдли по верху стен шёл чудесный лепной карниз с медальоном из цветов и птиц. Когда-то он был расписан красками. Папа Хэдли однажды даже помог девочке самой залезть на стремянку и потрогать крылышки гипсовых колибри.
– Просто чудо! – вырвалось у неё.
– Они
Очарование Старого Света Хэдли не особенно волновало. Для неё Грэхэм-Плейс был просто домом.
Зоуи начала зудеть с первого же дня и к третьему дню сделалась совершенно невыносимой. Она без конца ныла, что из-за танцев Хэдли у неё звенит в ушах от музыки и топота (хотя, насколько Хэдли могла судить, никакого топота слышно не было). В конце концов няня выжила Хэдли в подвал, чтобы она занималась танцами внизу.
Хэдли спустилась на лифте, прихватив с собой в маленькой сумочке айпод и наушники. На первом этаже ей пришлось выйти из лифта, чтобы попасть в подвал через холл. Честно говоря, в этом месте ей было не по себе. Тёмное, сырое, с булькающей где-то в бойлерной горячей водой. В узкие оконца, расположенные по одной стене, сочился слабый свет – ненамного ярче, чем давали пыльные голые лампочки. Она прошла мимо бойлера и печи для сжигания мусора. При виде широченной топки мусоросжигателя в памяти невольно ожила ведьма из сказки про Гензеля и Гретель. В этой вот печи действительно жгли когда-то мусор жильцы со всего дома, но она давно стояла холодная – теперь об отходах заботились городские службы.
Здесь же у арендаторов имелись свои отсеки, разделённые металлической сеткой, где каждая семья хранила пожитки. Кучи старой мебели. Дедушкины напольные часы. Коробки, коробки, коробки от пола до потолка. Чучело вороны на подставке, следившее за Хэдли, пока она проходила мимо. Девочке пришлось миновать весь длинный узкий коридор, пока она не оказалась перед пустым отсеком своей семьи (мама не любила держать вещи в подвале, в сырости и паутине). Наконец Хэдли смогла переобуться, включить музыку и начать танцевать. Конечно, заниматься здесь было намного хуже, чем наверху, но зато не надо терпеть нытьё Зоуи.
На следующий день Хэдли снова отправилась в подвал: требовалось привести себя в форму перед очередным конкурсом. Закончив тренировку, она напилась воды из бутылки и вытерла пот со лба. И тут кто-то резко постучал в маленькое окно. От неожиданности она было испугалась, но тут же успокоилась при виде мальчика примерно того же возраста.
– Привет! – крикнул он через стекло, размахивая руками.
Он забрался с ногами на наружный подоконник – сделал то, о чём Хэдли давно мечтала, но не решалась. Она соблюдала правила.
Девочка подошла к окну и закричала в ответ:
– Чего тебе?
Теперь она хорошо видела его лицо. Тёмные глаза в обрамлении длинных ресниц. Широкая улыбка, подчёркнутая
– Ты танцуешь как богиня! Как богиня!
Теперь она разглядела его серую заношенную футболку.
– Спасибо! – Хэдли испытала странные смешанные чувства. Она сердилась из-за того, что за нею подсматривали, но радовалась похвале.
– Можно спуститься посмотреть?
– Нет, – сказала Хэдли. – Я уже закончила.
Хотя мальчишка явно расстроился, это нисколько её не напрягало. Конечно, он не взрослый, но всё равно с нею не знаком, вот и нечего напрашиваться в зрители.
– Ладно, – он по-прежнему кричал, чтобы ей было слышно. – Не хотел тебя пугать, но ты так классно танцуешь, что я должен был это сказать!
– Спасибо, – повторила она и повернулась, чтобы забрать свои вещи. Когда Хэдли снова посмотрела в окно, его и след простыл. Девочка поднялась на лифте к себе, приняла душ и переоделась.
Так что за этот день она уже во второй раз слышала загадочный стук. Сперва этот мальчишка у подвального окна, а вот теперь странная незнакомка у дверей апартаментов, желавшая знать, где живут Брайтоны. Хэдли ответила:
– Да, здесь живут Брайтоны. А вы кто?
Однако женщина не потрудилась ответить на вопрос.
– Мне нужно поговорить с кем-то, ответственным за это место. – Даже по ту сторону двери эта дама умудрялась источать волны власти.
– У вас есть документы? – спросила Хэдли, вспомнив какой-то детектив.
– Чёрт, я так оглохну! – выдала Зоуи и отложила телефон. Она встала, подошла к двери, скинула цепочку и распахнула дверь настежь. – Кто тут? – Хотя Зоуи была сантиметров на десять выше Хэдли, рядом с рослой незнакомкой она показалась ребёнком.
– Ага, спасибо. Лучше я войду, – заявила женщина, и Зоуи как ни в чём не бывало пропустила её внутрь.
У Хэдли по спине пробежали мурашки от неясной тревоги. А незваная гостья уверенно процокала каблуками по мраморному полу, на ходу скинув с головы капюшон бархатного плаща. Она показалась очень внушительной и строгой: тщательно уложенные седые волосы до плеч, ногти, покрытые алым лаком.
– Нам нельзя пускать в дом незнакомых, – пискнула Хэдли, но Зоуи лишь небрежно отмахнулась.
– Я Максин Гримм, – женщина пожала Зоуи руку. – Эта малышка – моя внучатая племянница. И боюсь, у меня для неё плохие новости.
– Плохие новости? – переспросила Зоуи, тогда как у Хэдли в голове вертелось:
«Внучатая племянница? Но у папы с мамой нет никаких тёток!»
Она разглядывала женщину в надежде обнаружить какое-то фамильное сходство. Максин Гримм была высокой и подтянутой, как мама и папа, но на этом общие черты заканчивались. Родители Хэдли отличались приветливостью и живостью. Судя по мрачным морщинам на физиономии этой дамы, пролегли они отнюдь не от смеха. Да и седые волосы смотрелись жутковато. Они рассыпались по плечам тугими спиральками, как кудряшки у фарфоровых кукол позапрошлого века. Странная, давно ушедшая мода.