Проклятие Ильича
Шрифт:
Стоило в дверном проёме появиться щекастому лицу, как старуха жахнула по нему колдовством. В общем, стражник получил несколько не то удовольствие, которое планировал, но и с пустыми руками не ушёл. Использовав инерцию падающего тела, старуха впихнула бессознательного стражника в камеру. И тот с размаха приложился головой об пол.
— О да! — испуганно взвыла Левина, отпрыгивая в сторону, чтобы её не пришибло падающей тушей.
Надо сказать, силёнок в теле Оры было мало, но ловкость имелась — и при необходимости Марьяна Ильинична если не горной ланью, то резвым
— Ах, не прекращай! Мой жеребец! — громко восхитилась Левина лежащим на полу детиной.
— Непс? — позвали издалека.
Марьяна Ильинична томно застонала в ответ. Даже голос снова прорезался от испуга. Пожалев свои ляжки, она уселась на лежащего послушника спиной к двери и принялась ритмично хлопать детину по толстым щекам. Аудиоэффект получался что надо. Дхок завороженно наблюдал за спектаклем. Дукуна довольно щерилась в засаде у двери.
Левина попыталась изобразить утробный мужской рык, получилось не очень похоже, но общей звуковой картины это не испортило. Появление последнего стражника Марьяна не видела. Специально сидела так, чтобы тому потребовалась пара мгновений на понимание происходящего. Этого и хватило, чтобы пятый громила навзничь свалился у прохода.
— Готов! — довольно рявкнула старуха и тут же принялась обыскивать карманы коротких ряс.
Добычу упрятала за пазуху и скомандовала:
— За мной!
Не теряя ни секунды, узники подкрались к выходу и приоткрыли дверь. Караульная была пуста, а на столе остались следы прерванного пиршества: пара надкусанных краюх и здоровенный шмат сала. Руки Марьяны Ильиничны сами завернули его в тряпицу, спрятали за пазуху и затянули пояс на платье потуже, а несколько отрезанных ломтиков запихали в рот. Надкусанная кем-то корка тоже пошла в дело, тут уже не до брезгливости, живот сводило от голода так, что аж темнело в глазах. А силы-то нужны.
Обчистив караульную и подкрепившись найденной в ящиках стола снедью, троица двинулась по ступеням вверх.
— Там обычно ещё пара стражников есть. Знамо, придётся выжидать, пока уснут или отойдут, — прошептала Дукуна.
— А дверь разве не на ключ запирается? — спросила Левина.
— Дык он у нас есть! — старуха порылась у себя за пазухой и показала неровный кованый ключ на коротком кожаном шнурке. — Так, всем тихо, я проверю, что к чему. А ты, малец, пока сбегай поищи, мож, ещё чего ценного найдёшь.
Левина повиновалась. Смутных воспоминаний Оры было недостаточно, чтобы хорошо ориентироваться в ситуации, а целительница до сих пор неплохо справлялась с ролью предводительницы. В итоге пока Дхок перепроверял карманы валяющихся без сознания послушников, а Дукуна проводила разведку, Марьяна Ильинична тоже занялась делом — вдоволь напилась воды, поела сала и закусила похожими на яблоки фруктами. «А то вдруг война, а мы не жрамши?», — говаривала покойная бабушка, и была в её словах вековая народная мудрость.
Событие пятнадцатое
Свобода — всего
— А почему у инквизиции кандалы такие некачественные? — тихо спросила Марьяна Ильинична, глядя на висящий на стене набор.
Тяжёлые металлические браслеты действительно размерами подошли бы скорее коню, чем подростку или девушке. Оттого-то и получилось их стянуть с себя.
— А с чего им годными-то быть? — соблюдая осторожность, едва слышно прошептала в ответ целительница, чтобы звуки отсюда не долетели до второй караульной. — Чего кузнецы намахали — то и есть. Вскорости и таких-то будет днём с огнём не сыскать. По первой-то кузнецы, у коих дар есть, кандалы-то и делали. Против своих же. Деньги им, видать, не пахли. А как их самих, голубчиков, стали в оковы засовывать, тут-то и пришло разумение. Да поздно. Больше-то подобных дуростей не делают, а толку? На наш век и тех, что успели выковать, хватит, — проворчала старуха, закусывая кусочком сала.
Дхок по приказу целительницы дежурил наверху, у выхода. Следил осторожно за двумя наружными часовыми через щёлочку. В двери было и смотровое окошко, но показываться в нём — смерти подобно. Так что приходилось изворачиваться.
Тех двоих караульных вот так по-простому лишить сознания не получилось бы. Одарённые. И такие были на службе инквизиции. Их, понятное дело, обычные колдуны ненавидели во сто крат сильнее, чем церковников. Когда к ненависти примешивается ещё и толика зависти, с презрением смешанной, то она куда сильнее становится.
Вот и Левина двух стоящих на внешнем карауле колдунов ненавидела. Сказывались отголоски эмоций Оры. Один из них её и гнал по болотам. А потом и догнал. Дальше в эти воспоминания лезть желания не возникло. И так понятно, что ничего хорошего в них не было.
И ведь очевидно, что как только переловят всех свободных колдунов, тут же примутся за тех, кто ещё вчера службу в инквизиции нёс. Но то дело будущего. А жить и жрать хочется уже сейчас, вот и ловили одни колдуны других.
— Допустим, выберемся мы отсюда. Дальше что? — тихо спросила Марьяна Ильинична, нервно почесывая затылок.
Кожа головы неприятно зудела. Хотелось помыться и постирать одежду — избавиться поскорее от тошнотворного запаха темницы и своего немытого тела.
— Из города ежели выберемся, то лесом пойдём в Танганское княжество, — ответила Дукуна, пожевав морщинистыми губами.
— Там же мор!
— Коли там мор, то везде он скоро разойдётся. А там целители нужны будут как никогда.
— Так наоборот, говорят же, что колдуны в море виноваты!
— Так-то много чевой говорят, — поджала губы целительница. — Но когда людям лечение надобно, враз целители из плохих хорошими становятся и даже церковников пользовать начинают. Пересидим там, пока мор. А далее — посмотрим. Как лучшать станет, так и мы с места и снимемся. Мор-то пойдёт теперь по княжествам. А мы следом за ним. Мож, деньжат подкопим да осядем потом в диком месте.