Проклятие изгнанных
Шрифт:
– Понимаешь, это у вас в Америке…
– В Канаде, – перебил его Виктор.
– Сенатор, министр и обычный безработный равны перед законом. А у нас – сплошной беспредел.
– Как понять, беспредел?
– Ну, найдут их, а они, в конце концов, окажутся невиновными или получат условные сроки, – пояснил Роман Анатольевич. – Ну, а если эти два недоноска имеют высокопоставленных родственников, то еще и вас с Ольгой сделают виноватыми.
– Я знаю о таких случаях, – кивнул Виктор. – Кстати, – спохватился он, – врач сказал, что Ольге необходимо лечение за границей.
– Придется продавать дачу, – заложив руки за спину, задумчиво проговорил Роман Анатольевич. – Возьму кредит. Хотя много мне наверняка не дадут… К тому же мама Ольги тоже нуждается в лечении и деньгах. Даже не знаю, как быть.
– Об этом можете не беспокоиться, – стал успокаивать его Виктор. – Я приложу все силы, но найду необходимую сумму.
Он уже был уверен, что, если даже ему не удастся добраться до тайника деда или там ничего не окажется, он ни перед чем не остановится, чтобы сдержать свое слово. Надо – пойдет грабить. И еще он решил разыскать негодяев, которые так обошлись с Ольгой.
Глава 7
Матвей выехал на проспект Вернадского и до конца вдавил педаль газа в пол. Проносясь через устало мигающие желтым светом пустые перекрестки, он размышлял, что могло послужить причиной нервного срыва Даши. Девушка как оглашенная кричала в трубку, что у нее в доме нечистая сила, и требовала срочно приехать. Вырвавший телефон врач «Скорой помощи» объяснил, что вызов поступил от случайного прохожего, которого Даша просила о помощи. Женщина в состоянии сильнейшего стресса, но категорически отказывается от госпитализации. Однако он колебался в отношении ее дальнейшей судьбы и намеревался отвезти Дашу в Кащенко. Заверив его, что скоро будет, Матвей ринулся обратно.
– Надо же, только домой поднялись! – зевнула Марта.
– Оставалась бы, – бросил он. – Наверняка это у нее от переживаний случилось.
– Я бы не сказала, что Даша сильно впечатлительная, – заметила Марта.
– Откуда тебе знать? – хмыкнул он. – Мы с ней знакомы пару недель. Не удивлюсь, если она состоит на учете в психоневрологическом диспансере.
– Брось! – нахмурилась Марта. – Нормальная девчонка, как врач говорю…
Матвей обогнал медленно катившийся кабриолет с открытым верхом. Развеселая компания парней и девушек улюлюкала и что-то выкрикивала вслед.
– Куда так гонишь? – забеспокоилась Марта, когда кабриолет с задором снова поравнялся с ними. – Сейчас на дороге кого только не встретишь.
Матвей не собирался устраивать гонки по ночному городу. Как-то само собой получилось, что до следующего перекрестка они ехали рядом. Снова защемило в груди:
«В кого превратился? Где драйв ищу? Парни сейчас наверняка где-нибудь на боевых, а я тут ношусь наперегонки с «мажорами».
Едва он свернул в переулок, как сразу увидел Дашу. Она сидела на ограждении газона напротив ночной аптеки и двумя руками держала бутылку минеральной воды. Не доезжая до нее, он остановил машину. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: бедняжка пережила что-то из ряда вон выходящее.
– Ты только лишнего ничего не говори, – предупредила Марта, открывая дверцу.
Матвей молча выбрался из машины.
Сказать, что Даша выглядела плохо, значит не сказать ничего. Меньше чем за час молодая женщина изменилась до неузнаваемости. Лицо было бледное, губы бесцветными, а спутавшиеся волосы торчали в разные стороны. На ней была надета ночная рубашка, поверх которой наброшено нечто вроде старого платка. На одной ноге тапка, сшитая в виде собачки с длинными ушами, другая нога босая. Но главное – глаза. Правильно говорят – это зеркало души. Сейчас она была у Даши даже не больная, ее будто вынули.
«Плохой симптом, если женщину перестала заботить собственная внешность», – подумал он.
Марта подошла и молча села рядом. Матвей встал напротив и оглядел улицу:
– А где «Скорая»?
– Я ее отпустила, – глядя перед собой ничего не видящими глазами, глухим голосом ответила Даша.
Даже Матвею стало не по себе. Как за такое время может измениться человек? Нет, нечто подобное он, конечно, видел. Насмерть перепуганные люди не были для него редкостью, но то на войне. Даша походила на восковую куклу.
– Кто тебя напугал? – Матвей протянул руку и взял у нее бутылку.
Даша отрешенно посмотрела на него, потом на Марту и ошарашила ответом обоих:
– Дьявол.
Страшное, но сказанное с детской серьезностью слово произвело эффект разорвавшейся бомбы. Матвей, не удержавшись, прыснул со смеху, разбрызгав воду.
– Да, именно! – зло посмотрела на него Даша.
Поймав на себе осуждающий взгляд Марты, Матвей вдохнул полной грудью воздух, пытаясь подавить очередной приступ смеха:
– У Булгакова был герой…
– Знаю, поэт Бездомный, – кивнула Даша и протянула руку за минералкой. – Но это совсем другое. Я даже запах его… – Она неожиданно соскочила с ограждения и прижала ладони к груди: – Я такое испытала! Пусть теперь только попробуют сказать, что того света нет.
– Даша, что ты городишь? – не выдержала Марта и посмотрела на Матвея: – Она ведь не пила?
– Ты меня спрашиваешь?
– Хочешь сказать, я все придумала? – медленно развернулась к Марте Даша.
– Что придумала? – разозлился Матвей. – Ты расскажи, что случилось?
– В этой квартире, – она, не глядя, показала рукой вверх, в направлении окон, – в кладовой живет…
– Кто? – в один голос спросили Матвей и Марта.
– Если бы я знала. – Ее рука безвольно опустилась вдоль туловища.
– Пойдем домой, – усталым голосом предложила Марта.
– Ты что? – опешила Даша. – Я никогда туда не вернусь!
– Ты видела там человека? – заподозрив, что Даша действительно кем-то сильно напугана, спросил Матвей.