Проклятие на удачу
Шрифт:
Все что ей оставалось – махнуть на парней рукой и лично вернуться к перебиранию завалов.
Прошло около часа, когда был выужен последний, на взгляд девушки, достойный уважения предмет военного снаряжения:
– Ну вот. – Перед братьями образовалась небольшая горочка оружия. Кинжалы, металлические звезды и стрелы лежали ровно, как на параде, бочком друг к другу. К счастью, тысячник уже давно смирился с участью разоренного и теперь, если выручки за проданные пожитки хватало на бутыль вина по- крепче, он безжалостно расставался с некогда дорогими сердцу вещами, не пытаясь заломить за них поднебесную цену. Наг и Крэд имеющие большой опыт в торговле, быстро договорились о приемлемой для обоих сторон, сумме. Довольные выгодной сделкой, путники отправились в дальнейшую дорогу, а тысячник, под ворчания экономки, взял, приятно потяжелевший кошель и пошел в кабак обмывать освобождение от очередной части, как он считал, ненужного пылящегося хлама.
***
Открывшаяся для меня под другим углом компания, сидела в ожидании. Я прикинула – ну а что мне, собственно
– Я в деле! – Шайка обрадаванно поприветствовала нового члена своей группы. – Встретимся на улице. – Проходя мимо стойки, за которой уже не было дядюшки Роя, я попросила сынишку булочницы принести заказ на дальний стол. Кстати, узнать о напитках я снова забыла.
Пока троица всухомятку проталкивала еду в желудки, я собирала вещи. Сумка, с компактно уложенными предметами первой необходимости вроде- сменного комплекта одежды и белья, расчески, складного ножика, тощего кошелька, фляги с водой и прочей мелочи, которая могла пригодиться в дороге, лежала на застланной кровати. Последним, в ее недра отправился перстень с лиловым камнем. Я переодела мягкие чешки на полусапоги, в которых было удобно ездить на лошади, вытащила из старого березового шкафа походный плащ и еще раз окинула комнату взглядом. Пора… Обняв любимую подушку, я выглянула в окно мысленно прощаясь с деревней “Колосцы” и “Лисьей норой”, будучи уверенной, что больше никогда сюда не вернусь. Записка, оставленная на тумбочке, гласила. “ Дорогие дядя Рой и тетя Флер! Благодарю вас от всей души, за предоставленные условия комфортной жизни и возможность обосноваться на столь долгий срок при вашем доме. Перемены, которых я ждала с восьми лет, так и не наступили, а посему, – я сама отправляюсь навстречу им. Сомневаюсь, что вам будут понятны мотивы, совершаемого мной шага, но надеюсь, что вы не затаите обиду. Дядя Рой, я забираю Колокольчика взамен моей детской одежды, расшитой золотом и камнями, что вы продали на следующий день, как я попала к вам и ежемесячных удержек из оплаты труда при харчевне. Полагаю, что нам больше не доведется увидится. Всего доброго!”. Оставшись довольной письмом, я вылезла из окна на козырек крыльца. Это был мой излюбленный прием, когда хотелось улизнуть не замеченной. Выход из корчмы вплотную прилегал к конюшне. Одним широким прыжком преодолев расстояние, разделявшее меня с крышей лошадиного загона, я очутилась перед не большим отверстием. Конюх часто открывал вентиляционную задвижку, чтобы сено не отсыревало, и мне ранее доволилось пользоваться этим проемом, как лазом. Протиснувшись внутрь, я очутилась в стогу душистой, колючей соломы, которая была подвешена под потолком в плетеной сетке. Вокруг царила тишина. Лошади лениво отгоняли хвостами, жужащщих поблизости мух. Соскочив на земляной пол, я подошла к стойлу Колокольчика. Взятый еще жеребенком исключительно для верховой езды, этот ретивый черный конек, часто убегал, куда ему вздумается. Будучи на редкость прыгучим, он с легкостью преодолевал ограждения и, не подозревая о своем негодном поведении, с удовольствием щипал соседские грядки. Однажды тетушка Флер привязала ему на шею колокольчик, чтобы было слышно, когда самовольное животное в очередной раз захочет покинуть, наскучивший хлев. Дядюшка Рой купил его в тот год, когда в таверну привели и меня, поэтому я всегда чувствовала необъяснимую связь с молодым своенравным скануном. Когда мне нужно было совершить конную поездку, я всегда отдавала предпочтение Колокольчику, не прельщаясь мощными трудовыми жеребцами. Подойдя ближе, я решительно открыла дверцу стойла. Снаружи послышались голоса. Стараясь не думать, что дело попахивает кражей, и сняв со стены стремена и поводья, я запрыгнула в седло и выехала из конюшни. Закончившие трапезу путники, уже вышли на улицу и, заприметив меня, отправились за своей упряжкой. Подоспевший к их приходу конюх пмахал мне рукой, так и не догадавшись, что дело не чисто и наша разношерстная компания отправилась в дорогу.
***
Следующие четыре дня мы провели за болтовней, обмениваясь историями из жизни и обсуждая предстоящий акт мародерства. Привычные пейзажи близлежащих деревень, сменились незнакомыми местностями и видами. Я заинтересованно следила за происходящим вокруг. Мы ехали в основном прямыми разъезженными дорогами, соединяющими населенные пункты друг с другом. Встречающиеся время от времени путники, в большинстве своем были владельцами торговых обозов. Редко доводилось увидеть одиноких странников, а, если такие и попадались, то своим внешним видом, они сразу привлекали внимание. Будь то отшельники – друиды, в мятых лохмотьях, странствующие рыцари или наемники, приметив из дали, которых, мы с Нагом посылали лошадей быстрее. Несколько раз нам подворачивались представители нечеловеческой расы. Как, например, тролли, которые по рассказам Анники, в виду своего устрашающего внешнего вида и крепкого телосложения, были излюбленными вояками купцов и прочих богачей, имевших собственные небольшие вооруженные отряды. В отличие от орков, с этими существами можно было договориться, если, конечно, водилось золотишко. Один раз нам на глаза попался кроткий быстрый эльф, ускользнувший от наших любопытных взглядов так же быстро, как и появился. В окрестных полях, прилегающих к дороге, неустанно трудились сельчане от мала до велика. Странно было наблюдать за ними, и не ощущать себя больше частью этой унылой и однообразной будничной жизни. Эта мысль придавала сил и поднимала настроение.
Ночевали мы в полях, разводя костер и по очередно дежуря – мало ли кого нелегкая носит в неизвестных краях. Спали мало и урывками – грядущее дело не давало толком расслабиться, хотелось скорее приступить к его исполнению.
Миновали четвертые сутки, прежде чем придорожная табличка-указатель оповестила о въезде в “Княжеск”. Уставшие от бесконечной тряски в телеге и седлах, нам нетерпелось спокойно пройтись ногами по твердой, устойчивой земле и как следует отдохнуть перед завтрашним днем. Несмотря на поздний час, городок вовсю готовился к торжеству. По этому случаю, центральную площадь расчистили и установили на ней деревянный помост для выступлений. Вокруг сновали туда-сюда ярмарочные зазывалы, цыганки- гадалки, и торговцы, надеющиеся за счет праздника, сбыть заготовленный в немереном количестве, товар. Среди всего этого суетливого безумия нам, по плану Анники, предстояло найти дом с сараем и подвалом. В городах посторойки попроще обычно выносились на окраины, что играло нам на руку. Желательно было также, чтобы хозяин оказался немощным старичком, который не станет проверять, как проводят свое время комнатосъемщики.
Побродив по улицам и, расспрашивая горожан на предмет подходящего жилья, мы практически отчаялись его отыскать, но в последний момент, удача- таки нам улыбнулась. Моложавая румяная баба, развешивающая наломанные ветки вербы, перевязанные цветными лентами, по своему крыльцу, сначала было отмахнулась от нашего вопроса, но, немного поразмыслив, указала куда-то в сторону леса:
– Эвон до той избы дойдете и поверните направо. Там церковь, от нее дорога. Ступайте по ней прямо из города. Упретесь в пригорок, поросший лозняком. В лесу том, на опушке, бабка- дракониха живет. Кроме нее у нас, таких как вы, никто не приютит. – Тетка осуждающе оглядела Аннику, с головы до ног увешанную оружием. Признаться, меч девушка отдала мне, когда на ночном привале в поле, я продемонстрировала, что косо-криво, но умею им орудовать. Не на уровне сражений в бою, конечно, но в деревенских соревнованиях могла задать жару местным ребятам. От скуки в свои редкие выходные я ездила в соседнее село, где юные парнишки готовились к поступлению в царскую армию. Поначалу мне просто нравилось наблюдать за усердно сражающимися, расшатанными у рукояти мечами с тупыми лезвиями, юношами, а потом- и самой захотелось попробовать. В такие дни я арендовала старый клинок у смекалистого местного жителя, развернувшего рядом с тренировочной площадкой палатку, с подобным негодным военным хламом. А поскольку это был единственный вид оружия, который держа в руках, я, не боялась кого-нибудь случайно зарезать, Анника благосклонно дала его мне в пользование. В конце концов разбойницами мы были обе, а на Нага с Крэдом девушка надежд не возлагала. Сама же она неплохо владела кинжалом, стрельбой из лука и техникой метательного оружия.
Солнце давно село, поэтому за неимением другого варианта, мы смиренно отправились по указанному женщиной адресу.
– А почему все-таки “дракониха”? – Напоследок поинтересовался Крэд, который обычно отмалчивался, но в этот раз переступил через врожденную сдержанность, выражая наш общий интерес вслух. Тетка суеверно перекрестилась и на цыпочках, подойдя поближе к калитке, шепотом, словно ее мог кто-то подслушать, процедила:
– Дак ведьма она! Бабка та! С упырями водится и сама упырем обращается! В полнолуние воет под окнами, в двери скребется, честным людям житья не дает! А каждый двенадцатый месяц в году драконом делается и окрестные деревни выкашивает, пока всех жителей до последнего не пожрет, не успокоится!!!– Женщина с выпученными глазами звучно сглотнула, набежавшую от сочного рассказа, слюну:
– И поэтому вы нас к ней отправляете? – Съязвил Наг.
– Ну… Так люди говорят! – Пожала плечами та и быстро вернулась на безопасное крыльцо.
– Спасибо…– Наша не вдохновленная жуткой картиной компания, поникла и морально готовилась к предстоящей встрече с загадочной хозяйкой потенциального жилища.
– В крайнем случае – у нас полно оружия! –Неубедительно попытался приободрить всех Наг.
– Ага, если бы вы с Крэдом еще умели им пользоваться… – Констатировала суровую действительность Анника.
–Зато вживую дракона увидим! Хотя нет, исходя из рассказа тетки- в этом месяце только упыря. – Вновь сделал попытку пошутить, парень. Обстановка немного разрядилась, мы принялись обсуждать всевозможные варианты встречи с необычной старушкой, увлеченные разговором, минуя избушку с поворотом направо, церковь и дорогу по лесу к опушке.
На лысом пригорке, местами утыканном редкими соснами и елями, стояла по-настоящему древняя, вросшая в землю, лачуга. Стены ее покосились, дырявая крыша была кое-как залатана кривыми необработанными досками. Единственное окошко, выходившее на эту сторону леса, темным квадратным глазом смотрело на незваных гостей. Мы старались не подавать вида, что открывшееся зрелище обещает мрачные перспективы.
– Ну что? – Предложил Наг. – Постучимся? – Молодой человек, самый смелый нас, бодрым шагом пошел в обход избушки в поисках двери. Мы с Анникой, с опаской озираясь вокруг, последовали за ним. Замыкал процессию боязливый Крэд. Как раз с обратной стороны доисторического сруба находился маленький хлев, где, то и дело, пронзительно блеяла коза, встревоженная поздним визитом незнакомцев. При нем стоял замшелый, полугнилой колодец. Наг мужественно постучал в рассохшуюся, толстую дверь. Через пару минут в избе послышалась возня, сменившаяся звуком отодвигаемого засова и, без вопросов кто мы и, зачем пришли, она медленно отворилась.