Проклятие: некромантия
Шрифт:
К ее ужасу он ответил буквально через секунд тридцать. Причем не так, как она ожидала. Совсем не так.
– Лисса, говоришь?
Может не поверил? Она услышала, как он хмыкнул. Или может он все еще думает, что спит?
– Да. Я хотела сказать тебе, что я вот ожила.
Возникла какая-то пауза. Он молчал, и она добавила, раздумывая:
– И сильно по тебе скучала.
Вот тут она уже больше ничего не скажет! И зачем она добавила последние слова? Ну зачем? Лиска стукнула рукой по лбу. Вот, глупая. Ну, не удержалась. А вдруг это его отпугнет?
– Охх.. а ты не могла об этом утром сказать? –
Она застыла в ступоре. Девушка была уверена, что он, как минимум, обрадуется или же сразу к ней попытается порталом перейти. Ну, или спросит, как она. А он ноль внимания: «Зайди сама, если нужно и поговорим». Ну такой себе ответ, знаете ли. Год прошел, не пять, мог бы и побольше участия к ее ожившей персоне проявить… Она отключилась от разговора, не хочет, как хочет! И обида сразу же накрыла ее с головы до пят. Она шмыгнула носом и утерла глаза, которые хотели пусть слезинки.
– Ну и сиди, – пробубнила она и легла на койку, обняв подушку.
Долго еще она не могла сомкнуть глаз, все же смесь злости с обидой не давали ей уснуть. Было неприятно. Вот и мышонок уже пришел с улицы и впотьмах врезался в стол. Конечно, в комнате больше некуда врезаться же! Миус долго пищал какие-то матерные слова на своем мышином диалекте, отвлекая Лиску от плохих дум и немного развлекая. Она поняла, что слова были матерные, потому как к ним пришла мышь снизу и потребовала, чтоб он заткнулся, а то у нее детки маленькие спят. Спустя пять минут в форточку заползла летучая мышь и прошипела также про гнездо рядом под крышей и спящих деток.
Лиссе уже не до обид было, она с интересом наблюдала за развитием сюжета: как мышонок ругается с местными домочадцами и как они переходят в драку втроем. Когда все закончилось и все разошлись восвояси, мышонок еще долго прыгал на одной ноге, причем той которой ударился, потому что по остальным лапкам ему хорошо накостыляли местные дебоширы. Девушка влезать не стала, потому как Миус сам был виноват, мало того, что ее разбудил, так и всю округу.
Лиска успела задремать, как ее разбудил громкий удар об тот же злосчастный стол у окна, только уже арраш в него врезалась, поменяв ипостась. К ее уважению, она врезалась молча, упала молча и, судя по шороху со стороны пола – отползала от стола в сторону кровати молча.
Потом заорал мышонок на соседней кровати, на которого арраш легла, придавив своим телом, не заметив. И теперь эти двое толкались, делили территорию и ругались, не обращая на нее никакого внимания.
– Да чтоб вас! Не замолчите, будете на улице спать!
Только после ее грозного нагоняя все быстро успокоились и замолчали. Немного пошуршали, но улеглись. Наконец, она заснула.
Утром она проснулась не одна: мышь в ногах, арраш зачем-то сменила человеческую ипостась на звериную и спала на ее груди, прижимаясь к ней крыльями. Одного сразу же скинули ногой на пол, вторая полетела на соседнюю койку. Сонный мышь и арраш вздохнули, с укоризной посмотрели на повернувшуюся к ним попой девушку под одеялом и устроились вдвоем посередине соседней кровати, забывая все ночные конфликты, и сладко засыпая.
Настроение у Лиски было скверным, поэтому от этого пострадали все вокруг, как только
– Тут никого нет, а горячий завтрак до сих пор единственным постояльцам не можете принести.
Щелчок пальцев заставил его ускориться в буквальном смысле, хозяина начало коробить. Он не мог больше двух секунд спокойно устоять на одном месте и норовил что-то делать и куда-то бежать. В то время, когда он останавливался на передышку его начинало трясти из стороны в сторону, и чем дольше он стоял, тем сильнее трясся и снова приходилось бегать. Сначала это было весело, но потом он выдохся и упал на пол, но так как останавливаться не мог, полз ногами по кругу, а телом лежал на полу.
Вообще она изначально планировала другое заклинание послабее, но получилось такое. Девушка пожала плечами.
Сразу же перед ними с мышонком появилась сковорода омлета со свининой, приправленная зеленым свежим лучком. Все это божественно пахло, что слюнки потекли и Лиска простила владельца, сняв с него трясучку и приступила к еде.
Быть королевой нежити ей начинало нравиться. У нее поменялся арсенал имеющихся заклинаний, те которые были раньше – не срабатывали, но как-то у нее получалось задействовать и привнести в жизнь ее желания без заклятий. Девушка только думала о чем-то, и оно получалось. Не все, конечно, нужно было больше концентрации, но резерва, как такового она больше не ощущала… А вот кулон на шее иногда давал о себе знать какими-то легкими прострелами. Словно маленький разряд бил ее током в том месте и отдавал по всему телу. Будет в университете, разберется.
Перекусив, девушка вытащила несколько серебрушек и оставила, как оплату на столе. К сожалению, у нее оставались только медяки. Завтрак стоил около одного золотого, но хозяев никто же не заставлял его готовить в таком роскошном виде , могли бы и чего попроще сварганить. Лиска улыбнулась всем прятавшимся от нее за стойкой, поблагодарила и вышла со своими друзьями из заведения.
Конь терпеливо ждал на конюшне. Лисса оставила все медяки, которые у нее были конюху за то, что он расседлал, покормил и почистил коня и занялась сборами. Конюх смачно сплюнул и цыкнул, увидев мелочь в руке, но связываться не стал, злобно только на них глянул.
– Время нынче тяжелое. Денег нет, – вздохнула Ора, оправдываясь перед ним, и помогая подруге оседлать коня заново.
– Тогда по-другому можешь отплатить, – улыбнулся беззубой улыбкой весь в грязи эльф и подошел к ней, распыляя по округе свой собственный «аромат» алкоголя, пота и навоза.
– Нет уж, спасибо, – девушка зажала носик и отпрыгнула.
– Сгинь, – Лиска глянула на конюха и прямо перед ним загорелся невысокий огонь.
Конюх бросился его тушить своими ногами в резиновых сапогах, прыгая и проклиная эту злобную мегеру, а девушки прошли мимо него, ведя под уздцы коня.