Проклятие победителя
Шрифт:
16
Когда Кестрель получила от Ронана записку с приглашением покататься верхом с ним и Джесс, то сразу вспомнила слова отца о том, как важно правильно оценить врага.
— На войне все зависит от того, насколько хорошо тебе известны возможности и сильные стороны противника, — недавно объяснял дочери генерал. — Да, определенную роль сыграет удача. Ландшафт и численность войска тоже на многое повлияют. Но в конечном итоге исход битвы зависит от того, что ты знаешь о преимуществах врага и что сможешь им противопоставить.
Кестрель не считала Арина врагом, но после игры в «Зуб и жало» стала видеть в нем достойного соперника. Поэтому она тщательно обдумала слова отца.
— Противник будет до последнего скрывать от тебя свои главные преимущества. Хорошо, если получится подослать шпионов. Но если нет, то как же заставить врага выдать нужные тебе сведения? — спросил генерал и сам же ответил: — Нужно задеть его гордость.
Кестрель отправила домашнего раба к Арину с просьбой встретиться в конюшне. Когда он явился, Ланс уже стоял оседланный, а сама Кестрель дожидалась Арина в костюме для верховой езды.
— Зачем вы меня позвали? — удивился раб. — Я думал, вам нужна свита.
— Нужна. Выбирай себе лошадь.
— Если я еду с вами, — осторожно начал он, — то вам придется взять карету.
— Не придется, если ты умеешь ездить верхом.
— Я не умею.
Она вскочила в седло.
— В таком случае поедешь один в карете.
— Вам нельзя покидать поместье без сопровождения.
Она молча взяла в руки уздечку.
— Куда вы едете? — спросил Арин.
— Ронан пригласил меня прокатиться по поместью, — сказала она и пустила коня в легкий галоп.
Она выехала из конюшни, доскакала до ворот и сообщила страже, что следом за ней поедет раб.
— По крайней мере, надеюсь, — добавила она и, пришпорив Ланса, покинула поместье, пока стражники не заподозрили неладное. За воротами она свернула на одну из конных троп, проложенных валорианцами через оставшиеся в городе пустыри и парки. По ним ездили только верхом и только на большой скорости. Кестрель не стала придерживать коня, как бы сильно ей этого ни хотелось. Она поскакала дальше, слушая шуршание огненно-рыжих листьев, усыпавших землю.
Лишь спустя какое-то время позади раздался быстрый стук копыт. Теперь Кестрель все же натянула уздечку, заставляя Ланса повернуться. По тропе галопом мчался всадник.
Догнав ее, Арин придержал коня и остановился рядом. Лошади фыркнули. Арин взглянул на молодую госпожу, которая не смогла сдержать улыбки, и на его лице отразилась смесь досады и веселья.
— Врать ты не умеешь, — заключила Кестрель.
Он рассмеялся. Кестрель вдруг стало неловко. Она перевела взгляд на жеребца, и тут же ее глаза распахнулись от изумления.
— Другого коня ты выбрать не мог, конечно?
— Этот самый лучший, — серьезно ответил Арин.
— На нем ездит мой отец.
— Ну, конь-то не виноват.
Теперь рассмеялась уже Кестрель.
— Едем. — Арин сжал бока жеребца ногами, и тот тронулся с места. — Опаздывать нехорошо, — добавил он, однако оба они не сговариваясь поскакали по тропе чуть медленнее, чем полагалось.
Кестрель уже не сомневалась, что десять лет назад положение Арина мало чем отличалось от ее собственного: он тоже жил в роскоши и праздности, получил образование. Она понимала, что еще не выиграла право задать этот вопрос, и вообще не слишком хотела озвучивать причину своего беспокойства, однако не смогла промолчать.
— Арин, — произнесла она, вглядываясь в его лицо. — Мой дом… В смысле, вилла… Это там ты жил до войны?
Он резко потянул уздечку на себя. Конь остановился. Когда Арин заговорил, то его голос напомнил Кестрель мелодию, которую он недавно попросил сыграть:
— Нет. Из той семьи никого не осталось.
После этого они какое-то время ехали молча. Потом Арин вдруг сказал:
— Кестрель.
Она подождала продолжения, но вскоре поняла, что он вовсе не пытался обратиться к ней. Арин просто произнес ее имя, вслушиваясь в его звучание, словно хотел получше изучить каждый слог.
— Только не притворяйся, будто не знаешь, что это значит по-валориански.
Арин бросил на Кестрель слегка насмешливый взгляд.
— Это переводится как «охотничий ястреб».
— Да. Прекрасное имя для юной воительницы.
— Что ж… — Он едва заметно улыбнулся. — В каком-то смысле мы оба не оправдали надежд родителей.
Ронан ждал в дверях конюшни. Поигрывая перчатками, он следил за приближением Кестрель и Арина.
— Я думал, ты приедешь в карете, — удивился Ронан.
— На прогулку верхом? Ты шутишь?
— Но твоя свита… — Его взгляд метнулся к Арину, который спокойно сидел на лошади. — Я не знал, что кто-то из твоих рабов умеет держаться в седле.
Кестрель заметила, как Ронан принялся с удвоенной силой теребить перчатки.
— Что-то не так?
— Теперь, когда ты здесь, все в порядке. — Однако его голос звучал натянуто.
— Потому что если тебе что-то не нравится, то в следующий раз можешь сам явиться на виллу, приехать вместе со мной сюда, потом проводить меня домой и тогда уже возвращаться назад.
Ронан ответил Кестрель так, будто принял ее слова за флирт:
— С превеликим удовольствием! Кстати об удовольствии. Не пора ли нам прокатиться? — Он вскочил в седло.
— А где Джесс?
— У нее голова болит.
Кестрель не поверила, но не стала ничего говорить. Ронан направил лошадь к выходу из конюшни. Кестрель развернула своего коня следом, и Арин отправился за ними.
Ронан оглянулся, встряхнув светлыми волосами, доходившими до плеч.
— Ты же не собираешься брать его с собой?