Проклятие полководца
Шрифт:
– Тебя как зовут?
– после минуты молчания, соизволил он узнать имя 'гонца'.
– Вакариус, - гордо ответил гонец.
– Да накой мне ломать свой язык об твоё магическое имя?! - неожиданно рявкнул советник на 'гонца'.
– Я спрашиваю, как тебя мать называла до того, как у тебя от всей этой псевдонауки 'крыша поехала'?
– Геннадий, - сглотнув, уже несколько испуганно ответил старик.
– Слушай Гена, - с угрозой в голосе заговорил советник.
– Ты же понимаешь, что этот архимаг окончательно спятил? Так что не мог бы ты вернуться назад в тюрьму и передать
– Нет!
– замотал головой старик и стал медленно пятиться.
– Ни за что! Я не вернусь туда!! Вы не имеете право!!!
– Хорошо, - пожал плечами советник.
– В принципе, можно и ничего не предавать. Мы и так собирались сравнять эту тюрьму с землёй. А теперь, мы постараемся это сделать в кратчайшие сроки. Что же до него, - тут советник небрежно махнул рукой в сторону 'гонца Гены', - казнить. Прямо здесь и сейчас.
– Стойте!!!
– запаниковал 'гонец'. Не в силах больше стоять на трясущихся ногах, он упал на землю и заплакал.
– Вы не понимаете. Я не могу вернуться в этот кошмар. Пощадите. Мне всего лишь двадцать лет.
– Так, а кто тебя заставляет туда возвращаться?
– равнодушно прокомментировал это 'блеяние' советник.
– Не хочешь возвращаться, так прими смерть. Стража, убейте уже его. Иначе, своими соплями, он нам весь дворец вымажет.
***
– Я вернусь!
– через пару секунд выкрикнул так рано постаревший маг, к горлу которого приставили нож.
– Какие же маги непостоянные люди, - устало вздохнул советник.
– То хотят, то не хотят. В общем, если ты захотел вернуться туда, то передашь нашему обезумевшему архимагу женскую одежду и наше требование: 'Немедленно прекратить бунт и разогнать своих мертвецов обратно по тюремным камерам'. И чем быстрее он это сделает, тем больше женской одежды он получит в качестве премии. Ты всё понял?!
– Да!
– Хорошо, - потеряв всякий интерес к этому молодому старику, советник развернулся к нему спиной.
– Тогда дайте ему что-нибудь поесть, пока я приготовлю одежду для Нартариуса.
6
– Что за цирк ты там устроил?
– в длинных дворцовых коридорах усатому генералу всё же удалось догнать советника.
– Какая, к чёрту, 'женская одежда'?
– Обычная, - остановившись, как ни в чём не бывало, ответил ему советник.
– Отравленная. И мне плевать, для себя он её просит или для кого-то. Его ждёт мгновенная смерть сразу же после того, как только он прикоснётся к этой одежде хотя бы пальцем. Обстрел тюрьмы пока прекрати. Проведи эм-м-м... Что вы там, военные, проводите всякий раз, как прекращаете мутузить друг-друга? Хотя, неважно. Главное, что если мой план сработает, то мы избавимся от этого безумца, вернём контроль над мертвецами и остановим разрушение столицы. Если же нет, то разрушить тюрьму мы всегда успеем.
– Ох, и светлая у тебя голова!
– восхищённо похвалил советника генерал.
– Мне как раз нужно время, чтобы подвести новую партию булыжников к требушетам.
– Вот и отлично. Займись своими делами, а я займусь своими, - покровительственно улыбнувшись генералу, советник открыл дверь, рядом
За дверью находилась комната, в которой 'томились' около десятка девушек, готовых 'посетить' спальню монарха по первому же вызову.
***
– Раздевайтесь!
– с порога приказал им советник.
– Но, - удивлённо переглядываясь, девушки не могли подобрать слова, чтобы вежливо послать этого обнаглевшего старика куда подальше.
– В вашем возрасте, и сразу десятерых?!
– Да не для меня раздевайтесь, дуры, - правильно растолковал их реакцию советник.
– Королю зачем-то понадобились ваши платья и нижнее бельё. Сказал, что по этой одежде, он определит самую достойную из вас. Так что живо раздевайтесь. Не заставляйте нашего короля ждать. У вас десять минут.
С этими словами, старик вышел из комнаты и захлопнул за собою дверь.
'Теперь бы не забыть, что я им только что наврал', - буркнул он себе под нос и, о чём-то задумавшись, подошёл к окну.
***
А 'мёртвый полководец', угнездившись на краешке смотровой площадки столичной тюрьмы, наблюдал за тем, как вражеские солдаты с белыми повязками на голове (или на локтях) выносят с 'поля боя' своих раненных и убитых товарищей.
– Наша госпожа просит сохранить жизни людей, что остались в этой тюрьме, - раздался голос полковника за спиной 'полководца'
Немного помолчав, 'полководец' повернулся к полковнику и офицерам.
– У нашей госпожи всегда было доброе и наивное сердце, - обратился он к своим 'людям'.
– С этими качествами могли лишь поспорить её храбрость и безрассудство. И нам всем известно к чему всё это привело. Нашей страны и нашего народа больше нет, От наших дворцов, памятников и храмов остались лишь руины. Ради чего мы сражались? Ради чего мы все погибли на том поле боя? Ради чего мы отдали свои жизни? Неужели только для того, чтобы стать безымянными персонажами нелепой и глупой сказочки
В пустых глазницах 'мёртвого полководца' зажглось настоящее пламя ярости и гнева.
– Мы все служили нашей госпоже только потому, что верили, - она спасёт наш народ и защитит нашу страну, - продолжил он свой монолог.
– И если бы она это смогла сделать, я бы был горд, что стал частью легенды 'своего народа'. Но благодаря наивности нашей госпожи, эту легенду теперь рассказывают своим детям потомки тех, кто изничтожил наш народ и нашу культуру. И вот, эта женщина, которая допустила всё это, снова что-то требует от нас!
– Она всего лишь.., - хотел было возразить полковник, но под гневным взглядом полководца тут же замолчал.
– Она всего лишь вовремя не свергла с трона своего отца и не прибила своего тупого братца. Этих вещей вполне бы хватило для спасения нашего народа. Вы же все понимаете, что с одним полком невозможно выиграть войну. Это просто красивый бред для тупых идеалистов, которые не имеют ничего общего с армией. Но одного полка достаточно, чтобы изменить свою страну. И если бы наша госпожа, вместо того чтобы отчаянно пытаться выправить ситуацию на фронте, попыталась бы выправить ситуацию в стране, то мы бы сейчас мирно беседовали со своими потомками. Однако, где же они?