Проклятие семьи Грин
Шрифт:
– Ей лучше, миссис Грин, – произнесла сиделка безо всякого выражения и бесшумно скрылась в гардеробной.
Дама на постели перевела жалобный взгляд на окружного прокурора.
– Ужасно быть калекой. Ни пройти, ни встать без помощи. Ноги мои не служат уже десять лет, и никакой надежды. Понимаете? Десять лет в этой постели и кресле, – она указала на инвалидное кресло в нише, – и я даже не могу сама в него перебраться! Но я терплю. Утешаюсь мыслью, что осталось недолго. Вот если бы только дети были чуточку внимательней… Нет, я многого хочу. Молодой и здоровый больному не товарищ – так устроен свет. Моя
Она вздохнула и плотнее закуталась в шаль.
– Хотите что-нибудь спросить? Не знаю, правда, чем могу помочь, но я к вашим услугам. Ночью так и не сомкнула глаз. Вся эта суматоха… Ужасно болит спина.
Маркхэм с сочувствием глядел на старую даму. Воистину, зрелище было печальным. Когда-то она обладала острым и благородным умом, однако долгая неподвижность и одиночество взяли свое и превратили ее в страдалицу, изнывающую от жалости к себе. Я видел, что Маркхэм предпочел бы сказать несколько слов в утешение и немедленно уйти, но долг побуждал его остаться.
– Мадам, я в отчаянии, что вынужден вас беспокоить, – сказал он сочувственно. – Вы окажете следствию неоценимую помощь, позволив мне задать один-два вопроса.
– Беспокойте, что уж. Я давно привыкла. Спрашивайте что хотите.
Маркхэм поклонился с галантностью старой школы.
– Благодарю, мадам. – Он сделал секундную паузу. – Мистер Грин сказал, что вы не слышали шума в комнате старшей дочери и проснулись только от выстрела у Ады.
– Да, так. – Она медленно кивнула. – Комната Джулии довольно далеко, на той стороне. А Ада всегда оставляет дверь приоткрытой – на случай, если мне ночью что-то понадобится. Естественно, этот выстрел меня разбудил. Дайте подумать… Мне долго не спалось. Прошлой ночью я очень мучилась спиной. И днем тоже. Но детям, разумеется, – ни слова. Что им страдания старой парализованной матери… Когда я наконец задремала, хлопнул выстрел – и вот я снова лежу без сна, беспомощная, не в силах пошевелиться, и жду, что сейчас настанет мой черед. И никто не пришел справиться, как я, никто не вспомнил об одинокой беззащитной женщине. Впрочем, меня вообще давно забыли.
– Миссис Грин, я уверен, что дело не в равнодушии, – серьезно заверил Маркхэм. – Трагедия заставила на какое-то время думать только о жертвах… Скажите мне вот что: когда вы проснулись от выстрела, вы слышали что-нибудь еще?
– Да, как бедняжка упала… По крайней мере, мне так показалось.
– И все? Шаги, например?
– Шаги? – Она силилась вспомнить. – Нет, никаких шагов.
– Мадам, а вы не слышали, чтобы в коридоре хлопнула дверь? – Этот вопрос задал Вэнс.
Женщина резко повернула голову и окатила его ледяным взглядом.
– Нет, ничего такого я не слышала.
– Довольно необычно, вы не находите? Должен же был преступник покинуть помещение.
– Надо полагать, да. Если он, конечно, не сидит до сих пор в комнате Ады, – ответила она с издевкой и снова перенесла внимание на окружного прокурора: – Что-нибудь еще?
Маркхэм уже понял, что никаких полезных сведений тут не получишь.
– Пожалуй, нет. Но вы, разумеется, слышали, как в комнату мисс Ады вошли дворецкий и ваш сын?
– А как же. Уж они шумели… Что им до моих чувств. Этот зануда Спроут звал Честера, как какая-нибудь истеричка. А по телефону
Выразив сочувствие несколькими расхожими фразами, Маркхэм поблагодарил ее за помощь и ретировался. Мы уже спускались по лестнице, а сзади все еще доносился сердитый голос:
– Сестра! Сестра! Вы что, оглохли? Поправьте подушки. Кто вам позволил так себя со мной вести?..
К счастью, на первом этаже ее слышно не было.
Глава 4. Пропавший револьвер
(Вторник, 9 ноября, 15.00)
– Мама в своем репертуаре, – небрежно извинился Грин, когда мы снова оказались в гостиной. – Все брюзжит по поводу заботливых отпрысков… Итак, что теперь?
Маркхэм был погружен в свои мысли, и за него ответил Вэнс:
– Зовите слуг. Посмотрим, что они нам поведают. Для начала Спроута.
Маркхэм вышел из оцепенения и кивнул. Грин потянул за шелковый шнур звонка у двери. Окружной прокурор в течение всего опроса держался отстраненно, если не сказать безразлично, и парадом командовал Вэнс.
– Садитесь, Спроут, и предельно кратко расскажите, что вчера произошло.
Спроут медленно, опустив глаза долу, приблизился к столику посередине, но остался стоять.
– Я был у себя и читал Марциала, сэр, – начал он, покорно поднимая голову. – И мне послышался глухой выстрел. Автомобили на улице иногда громко хлопают глушителем, и я немного сомневался, но в конце концов сказал себе, что лучше проверить. Я был, вы понимаете, сэр, в неглиже, поэтому предварительно накинул халат. Я не знал, где именно раздался хлопок, но, когда был уже на середине лестницы, грянул второй выстрел, вроде бы в комнате мисс Ады. Я направился прямо туда, подергал дверь. Было открыто. Я заглянул и увидел мисс Аду на полу… Очень тяжелое зрелище, сэр. Я позвал мистера Честера, и мы перенесли бедную юную леди на кровать. Потом я вызвал по телефону доктора Вонблона.
– И вы не побоялись, Спроут? Среди ночи, в полной темноте… Похвальное мужество.
– Спасибо, сэр, – с ангельской кротостью ответил тот. – Я стараюсь. Это мой долг. В семействе Грин я состою в услужении почти…
– Мы знаем, Спроут, – прервал его Вэнс. – Я правильно понял, что, когда вы открыли дверь, в комнате мисс Ады горел свет?
– Да, сэр.
– И больше вы ничего не видели и не слышали? Скажем, что где-то хлопнула дверь?
– Нет, сэр.
– Тем не менее стрелявший должен был находиться в коридоре одновременно с вами.
– Полагаю, что так, сэр.
– Он вполне мог подстрелить и вас.
– Совершенно верно, сэр. – Спроута, по-видимому, это ничуть не волновало. – Но – простите меня за эти слова, сэр, – что будет, то будет. Я старый человек…
– Ну-ну! У вас впереди еще долгие годы. Хотя, разумеется, я не могу знать, сколько именно.
– Да, сэр. – Спроут безучастно смотрел куда-то вдаль. – Никому не дано проникнуть в тайны жизни и смерти.
– А вы, я вижу, философ, – сухо заметил Вэнс. – Вы сразу дозвонились доктору Вонблону?