Шрифт:
Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)
В оформлении обложки использована иллюстрация:
У каждого человека есть что-то, что преследует его: какие-то тени из прошлого, не дающие спокойно жить. Злата Левандовская за свою двадцатилетнюю жизнь еще не успела никому перейти дорогу, отбить парня, сбить пешехода или сдать престарелых родителей в интернат. Однако призраки были и в её жизни. Они появлялись по ночам – сначала изредка, потом все чаще и чаще. В последние же полгода каждая ночь превращалась в кошмар.
Злата
Однако ночью все менялось…
… Высоко в небе светила тусклая луна. Было сыро и холодно. По земле змеился густыми полосами белесый туман. Вокруг виднелись стволы деревьев. Было в них что-то странное, противоестественное, заставлявшее Злату подходить ближе. И лишь приблизившись к лесу почти вплотную, она наконец понимала, что в них не так: все ветви на стволах деревьев были повернуты в одну сторону.
Впереди блестели высокие металлические ворота. Злата дотрагивалась до створки, и та со скрипом распахивалась. За воротами было кладбище. Злата твердо знала, куда ей нужно идти. Осторожно ступая по каменным дорожкам, она продвигалась вглубь кладбища. Слева, у ограды, было то, что ей нужно. Низкий серый памятник, поросший мхом. Злате было крайне важно прочитать, что на нем написано. Она вглядывалась в полустертые буквы до боли в глазах, но ничего не могла разглядеть из-за темноты.
Внезапно в лесу слышался жуткий шум, словно кто-то огромный на бешеной скорости пробирался через заросли. Злата слышала треск веток и шумное дыхание. Последнее, что она видела перед тем, как проснуться в холодном поту, – два немигающих оранжевых глаза…
I
Утро было солнечным и теплым. Через открытое окно в комнату вплывал запах цветущих деревьев.
– Как же я люблю весну, ты не поверишь! – заявила Злата бабушке Анне, спустившись на кухню.
– Ну почему же, вполне охотно поверю, – улыбнулась бабушка, подставляя для поцелуя морщинистую щеку. – Садись, завтрак готов.
Она поставила на стол чашки с горячим кофе, тарелку с гренками, сыр, яблочный джем, и присела на краешек стула.
– Если бы ты жила в XIX веке, то была бы, по меньшей мере, герцогиней и блистала бы на балах, – заметила Злата.
– Боюсь разочаровать тебя, детка, но среди моих предков нет ни одного, самого завалящего, аристократа, – улыбнулась бабушка.
– Может, были, ты просто не знаешь, – парировала Злата. – Ты же просто образец аристократизма, отточенного в результате долгих, изнурительных тренировок настолько, что он стал неотъемлемой частью твоего образа.
Бабушка Анна действительно внешне походила на вдовствующую герцогиню – невысокого роста, с идеально прямой спиной и тонкими изящными руками. Белоснежные волосы она закалывала на затылке в замысловатый узел, на безымянном пальце левой руки всегда было надето серебряное кольцо с необычным камнем – он менял цвет в зависимости от освещения, а иногда, как казалось Злате, просто от настроения его хозяйки. Злата никогда не видела бабушку небрежно одетой – старушка носила шелковые блузки пастельных тонов, клешенные брюки или прямые юбки и непременно туфли на невысоких, удобных каблуках.
– Скоро конец семестра, – бабушка передала Злате гренку. – Чем ты планируешь заниматься летом?
– Не знаю, – пожала плечами Злата. – Хочется хорошенько отдохнуть перед последним курсом.
– Может, стоит куда-нибудь съездить?
– А что подсказывает тебе твоя хваленая интуиция? – поинтересовалась Злата, допивая кофе и поднимаясь из-за стола.
– Интуиция – дама капризная. Кричит, когда не надо, и замолкает, когда до зарезу нужно что-нибудь почувствовать, – бабушка принялась убирать со стола посуду. – Но если она на что-нибудь намекнет, я тебе обязательно об этом скажу.
– Окей, – Злата взяла в руки сумочку. – Все, бабуль, я пошла!
Подходя к длинному семиэтажному зданию университета, перед которым на мощенных камнем дорожках пестрели цветами клумбы, Злата сразу разглядела в толпе студентов своих подруг: Карину Адышеву, полноватую кудрявую брюнетку с выразительными карими глазами и пухлым ртом, и Алину Морозову – высокую худощавую блондинку с «рваной» челкой, пренебрежительно и с насмешкой смотревшую на мир из-за стильной оправы очков.
– Эй, мы тут! – подняла руку Алина.
– Вижу! – Злата пробралась через толпу и оказалась рядом с подругами. – Как настроение?
– Просто великолепное! – Карина, темпераментно подпрыгивая, улыбалась во весь рот.
– Конечно, сегодня же две пары генетики, которую преподает профессор Фельдман! – не преминула сыронизировать Алина. – Наш милейший Артур Арнольдович когда-нибудь сбежит в монастырь от избытка женского внимания!
– Если в монастырь, то только в женский, – вполне серьезно отозвалась Карина. – По всему видно, что Альберт – ловелас, каких поискать! Как известно, женщины любят ушами, а язык у Фельдмана подвешен ого-го как!
– Ладно, девочки, пойдемте, опаздывать неприлично! – Злата потянула подруг к входу в университет.
– Хорошо – нехорошо, прилично – неприлично! Эти твои сентенции устарели как минимум на полвека! – простонала Алина, однако послушно направилась вслед за подругами.
Учебный день тянулся и тянулся – казалось, ему не будет конца. Но все имеет обыкновение рано или поздно заканчиваться – подруги наконец-то освободились и не спеша шли домой по тенистой аллее парка.
– Чем планируете сегодня заняться? – поинтересовалась Злата, лениво пиная ногой камешек.
– Я не знаю! – в один голос заявили Карина и Алина и, переглянувшись, рассмеялись.
– Как насчет того, чтобы немного расслабиться? Может, устроим девичник? – предложила Злата.
– Лично я – «за»! Только не у меня дома, там не дадут нормально поговорить, – заявила Карина, у родителей которой было кроме нее четверо детей, причем Карина была старшей.
– А мы к тебе и не собирались, – заявила как всегда прямолинейная Алина. – Впрочем, ко мне сегодня тоже лучше не соваться. Сегодня вечером у юношеской команды по футболу матч в полуфинале, а это значит, что мой драгоценный братец притащит домой чертову кучу потных взлохмаченных парней, которые будут весь вечер пить пиво и орать непристойные песни.