Проклятие Темного
Шрифт:
– Эй, ты чего? – Ансэль привстал и потянулся ко мне, но в этот раз я не могла, не хотела его прикосновений. Я не смогу ни забыть, ни принять это, не сумею быть счастливой с ним, зная, что он в любой момент, когда не рядом со мной, может спать с кем-то другим.
– Анс, я не смогу, это не для меня. Это конец.
– Уверена? Может, обдумаешь все как следует?
– Перед глазами стоит картина, как ты с ними… и я чувствую себя преданной, обманутой. Думаю, это нужно было решать до того, как я стала свидетелем этой картины, а не после. Я знаю, что прощу тебя хоть тебе и не нужно мое прощение, но забыть не смогу, а от мысли,
Он смотрел на меня, не моргая.
– Катарина.
– Не нужно, прошу, мне необходимо время, чтобы остыть, я бы не хотела тебя видеть в этот период, не приходи, пожалуйста.
Я встала и на ватных ногах пошла в сторону дома. Он выполнил мою просьбу, я больше его не видела, хотя знала, что Ансэль был недалеко. Стряхнув нахлынувшие воспоминания, я вернулась в реальность. Избегая нашей встречи, я старалась взрастить к нему ненависть, понимая, что стоит Ансэлю появиться, и я не смогу от него отказаться. Местами у меня получалось, так мне казалось, но это было глупо. Я не испытываю к нему ненависти, смотрю на Ансэля и понимаю, что у меня нет причин его ненавидеть. У нас было много счастливых моментов, на время их перечеркнула та дикая боль, но по итогу ничего не осталось. Наверное, мне просто было страшно снова увидеть его, не как любимого человека, а как кого-то из прошлого. Все хорошо. Все, правда, хорошо.
Я выдохнула и подняла глаза на Ансэля. Он смотрел все это время на меня.
– Я тоже думал о том, какой будет наша встреча. Как ты?
– Я хорошо, правда. А ты?
– Тоже. Я рад, что ты пришла ко мне. Ты же знаешь, что тебе не обязательно было все это делать, – он потряс колбу. – Ты могла просто попросить.
– Наверное, но я бы не смогла. Мы же теперь не вместе, с чего тебе помогать мне просто так?
– Не говори глупости, Катарина. Какое это имеет значение? Это ты решила вычеркнуть меня из своей жизни, я такого решения не принимал.
Я не знала, что ответить.
Он подошел ко мне и за подбородок приподнял лицо, чтобы я смотрела на него, а затем присел, не позволяя мне опустить голову.
– Что ты делаешь?
– Тсс, – моей кожи коснулась влажная тряпка, он бережно стирал с шеи кровь. – Прости.
– Если бы не хотел, не сделал этого, так зачем извиняться?
– Ты права, хотел. Хотел убедиться, доверяешь ли ты мне.
– И поэтому пустил кровь?
– Не больше, чем царапина.
Он отстранился.
– Сколько ты хочешь?
– Четыреста золотых.
– Этого хватит?
– Да, это полностью покроет штраф.
Передо мной на стол упал мешок.
– Ты могла бы хорошо зарабатывать, не будь так принципиальна.
– Я подумаю об этом. Хоть соглашусь вряд ли. Я хочу уехать, а если про меня станет известно, то без головы далеко не уедешь.
– Твоя безопасность была бы моей заботой.
– Знаю и это еще одна из причин. Мне пора.
– Я провожу.
Мы вернулись так же, как и пришли. Я хотела попрощаться раньше, но Ансэль проводил до выхода из леса. Только когда стали виднеться постройки, мы попрощались.
На улице уже было светло, если отец дома, придется объясниться, почему я в таком виде и только вернулась. Скорее всего, он и сам догадается, что все дело в моем увлечении травами.
На
За дверью было шумно, раздавались голоса. Странно, гости в такое время? Я зашла внутрь, сбросила капюшон и замерла, в доме были гвардейцы. Лиц было также не видно под мантиями, но не узнать их после вчерашней встречи было невозможно. Один стоял около входной двери, я чувствовала на себе его взгляд.
– Доброе утро, господа, – я прошла к отцу и тронула его за локоть, стараясь не смотреть на гвардейцев, и говорить как можно тише. – Что происходит?
Отец был бледен, но старался держаться мужественно.
– Все в порядке, сейчас мы все решим, и господа уйдут. Иди к себе, Катарина.
Значит, про штраф отец не знает, иначе бы он не просил меня оставить их. Ослушаться было сложно, дело не в том, что отец так же считал, что женщина не имеет никаких прав, нет, но показать это при других людях, особенно при гвардейцах Темного неразумно. Оставить отца наедине с ними, понимая, что не все в порядке я не могла к тому же если речь зайдет о штрафе, мне лучше быть здесь.
Я прошла к вешалке, возле которой расположился другой гвардеец, сняла накидку и сумку, что была со мной. Вид мой, мягко говоря, потрепанный после ковыряний в земле, а затем блужданий по густому лесу, предстал на всеобщее обозрение. Только сейчас я поняла: лучше бы сначала переоделась или вовсе не снимала накидку, которая скрывала все это, но принимать другое решение было поздно. Вытащив лист куста из светло-каштановой косы, я вернулась к отцу, важно было, чтобы он чувствовал, что не один.
Видимо, осознав, что уходить я не собираюсь, они продолжили с того, на чем остановились
– Господа, такое не случалось раньше, я всегда плачу вовремя, я не мог знать, что задержат оплату, но я все отдам, мне просто нужно немного времени. У меня ведь есть часть суммы, я оплачу ее сейчас, а оставшееся смогу вернуть в течение недели.
– На уплату налога предоставляется и так достаточно времени, ты мог подготовиться раньше, не надеясь на золото, которое тебе не заплатили.
Полагаю, мои глаза были величиной с яблоки. Это что же получается, они пришли собрать налог? Гвардейцы? Такого еще не случалось и именно в этот день у нас, оказывается, не хватает денег. Я резко развернулась к отцу, переживая, что ему может стать нехорошо.
– Папа, почему ты ничего не сказал?
– Милая, ничего ведь не изменилось бы, я надеялся, что успею собрать недостающую сумму.
– Я бы нашла золото, если бы знала. У меня была возможность, – я осеклась, не стоило делать таких заявлений, чтобы не нарваться на ненужные вопросы. – Сколько не хватает?
– Триста сорок золотых, это не так много, но ныне мы все отдали.
Я шумно выдохнула, у меня прямо сейчас висела на поясе недостающая сумма. Я могу отдать монеты за налог, но как быть со штрафом? Хотя о нем пока никто не заикался, в то, что про него забыли, веры нет, но может получиться оттянуть время до конца дня, тогда я придумаю, что делать, пусть даже придется снова идти к Ансэлю.