Проклятие виселицы
Шрифт:
— Давай-ка потише. — Тальбот беспокойно взглянул на ворота усадьбы, но слуги были слишком заняты празднованием отъезда Осборна, чтобы торчать у ворот. — Ты прекрасно знаешь, что она убила Рауля. Она сама сказала тебе, что помнит, как перерезала ему глотку. А если она смогла прикончить его, почему и не Хью? Он узнал Элену. Поэтому она это и сделала. Матушка спрятала её в своих покоях. Остальные девушки думают, что Элена сбежала. Дело в том, — продолжал Тальбот, — что Хью явился на праздник, который Матушка устроила в Михайлов день. Все его там видели, видели, что он уходит в спальню с Холли. Наши девочки не
Рафа это настолько ошеломило, что он едва мог дышать. Несомненно, Хью заслуживал смерти. Раф охотно и сам прикончил бы мерзавца, если бы мог, но думать о том, что Элена хладнокровно совершает убийство, и не в первый раз — во второй, может, даже и в третий... Раф до сих пор помнил Элену, как она стояла на ступенях в усадьбе, глядя на него широко открытыми невинными глазами. Он разрывался между ужасом от того, в кого она теперь превратилась и отчаянным желанием защитить её, даже сейчас.
Он ухватил Тальбота за рукав, в голосе сквозила паника.
— Нужно сейчас же забрать её оттуда, пока Осборн не взялся за поиски.
— Как я сказал, Матушка хорошо её спрятала, и все девочки поклянутся, положа руку на святое распятие, что она просто исчезла, они и сами в это верят. Безопаснее оставить её там. Попытаешься перевезти её, пока Осборн переворачивает весь город вверх тормашками — и вас обоих схватят. Но я пришёл не из-за девчонки. Нет смысла волноваться, что лиса в овчарне, когда волк на пороге. А это волк из свирепых.
Тальбот порылся в недрах плаща и извлёк кожаный мешочек. Он неуклюже попытался залезть в него своей лапищей, но после продолжительного царапания и ворчания наконец вынул и протянул Рафу что-то маленькое, на порванном кожаном шнурке, поблёскивающее в водянистом солнечном свете.
— Узнаёшь?
Раф, поглощённый мыслями об Элене, едва взглянул на него.
— Посмотри сюда, Бычок!
Раф взглянул вниз. Он не ошибся, второго такого нет во всём свете. Перед ним лежало золотое кольцо с жемчужиной. То самое, что он отдал моряку, доставившему французского шпиона.
Тальбот внимательно наблюдал за ним.
— Оно твоё, так ведь?
Раф кивнул. Даже в темноте он узнал бы каждый изгиб этого золотого плетения.
— Как ты его получил?
— Хозяйка таверны, где ты провёл ночь в Ярмуте. Она его узнала.
— Тот моряк возвратился? — спросил Раф.
Ничего удивительного. Возможно, он пытался продать кольцо в той таверне. Это как раз подходящее место для таких нелегальных сделок, однако вряд ли хозяйка настолько богата, чтобы его купить, а если купила — зачем бы ей возвращать кольцо?
Тальбот бросил кольцо в ладонь Рафа.
— Той ночью, после шторма, там нашли тело.
— Я там был, — сказал ему Раф. — Несчастная женщина была уверена, что это её мёртвый муж, но труп так разложился, что никто не смог бы точно его опознать.
Раф пожал плечами. Голос за дверью, который просил и умолял впустить внутрь, до сих пор звенел в ушах. Может, это и в самом деле был призрак покойного мужа хозяйки, неупокоенный выходец с того света?
Тальбот фыркнул.
— То тело вовсе не её мужа. Когда его подняли, нашли
Раф взглянул вниз, на кружок золота на ладони.
— Должно быть, это и был тот моряк. Должно быть, пытался на лодке в шторм вернуться на свой корабль и утонул.
Тальбот покачал головой.
— Тот покойник был не моряк, и он вовсе не утонул. Его зарезали. Трактирщица заметила, что кольцо он сжимал в руке, как будто схватил его в драке и верёвка порвалась.
— Может, после того, как доставил француза ко мне, тот моряк ушёл в другую таверну и ввязался там в драку?
— Может быть, — задумчиво сказал Тальбот. — Но на его теле нашли ещё кое-что — знак, эмблему святой Катарины.
Рафа внезапно прошибла холодная дрожь.
Тальбот прищурился, пристально глядя на Рафа.
— Как выглядел тот человек, которого ты привёл?
— Маленький, тощий... Я бы принял его за монаха, будь у него тонзура. Силён. Умеет сражаться, — уныло добавил Раф, вспоминая сильный и меткий удар. — Ещё у него сухая рука. Вполне живая, и хватка крепкая, но я бы сказал, что когда-то давно кости были сломаны и плохо срослись.
Тальбот мрачно покачал головой.
— Я отыскал одного парня из команды "Духа дракона". Загулял в Ярмуте. Не захотел возвращаться, по крайней мере, на этот корабль. Он сказал, что у них был единственный пассажир. Но не с сухой рукой — парень сказал бы об этом, а пухлый и толстопузый. Моряки всё шутили насчёт его китового брюха, говорили, что если корабль пойдёт ко дну, вскарабкаются на его живот и доберутся до берега. Человек, чьё тело нашли в Ярмуте был точно такой, как описал тот парнишка.
Раф побледнел.
— Кого же я тогда притащил в Норвич?
— Думаю, одного из людей Иоанна. Может, кто-то другой ждал француза, либо тот моряк понял, что происходит, и решил выбить деньжат с обеих сторон. И сообщил о своих подозрениях, когда корабль бросил якорь. Мы знаем, что люди Иоанна шпионят в Ярмуте, хоть это и свободный порт. Тот, кому он сообщил, скорее всего заплатил моряку, чтобы тот прикончил француза вечером, во время шторма, как только тот сойдёт с корабля, а человек Иоанна занял его место.
— Боже! — Раф прижал кулаки к голове. — Чёрт бы меня побрал, какой же я дурак. Вот почему тот моряк вернулся один, без товарищей. Почему я не был внимательнее? Я должен был удостовериться, задать побольше вопросов. Если Мартин — человек Иоанна, то ему лишь нужно пройти по цепочке, пока не выявит всех вовлечённых, чтобы поймать их в сеть.
— Если его не заставить умолкнуть, — сказал Тальбот. — Ты его знаешь. Найди мерзавца. И лучше бы побыстрее, пока он не передал весточку королю. Если он обнаружит, что ты из поместья, скорее всего, предупредит Осборна при первой же возможности. Тебе лучше позаботиться, чтобы у него такой возможности не появилось.