Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери!
Шрифт:
Между нами повисло прямо-таки осязаемое напряжение. Хоть ложкой нагребай, такое плотное, липкое и вязкое.
– Зачем ты здесь, Миэль? – спросил Данн, складывая руки на груди. – После всего?
– Кто это, ради святого гхарра? – я дернула его сзади за ткань мундира.
Может, и не самый вежливый вопрос, но меня уже разрывало любопытством.
– Моя мать, – нехотя процедил сквозь зубы.
Даннтиэль произнес это твердо, вполне уверенно, так что переспрашивать было бы глупо. «Моя мать»!
Теоретик внутри меня (все еще живой, как выяснилось) отказывался принимать новый факт. Где это видано, чтобы мать выглядела моложе своего дитя? Ну, в крайнем случае, как ровесница. Да они вообще не похожи!
– Подумала, будет не лишним познакомиться лично с твоей избранницей, – тем временем приветливо произнесла женщина. Опасные огоньки в ее глазах потухли, сделав ее совершенно обычной. – Так ведь заведено в нормальных семьях?
– В нормальных – может быть, – скупо выдал Даннтиэль.
– Я бы хотела начать нашу историю с чистого листа, Данни, – она постучала ноготками по деревянному подоконнику и выглянула в окно, заинтересовавшись видом. – Видишь, сама пришла. Ну же, будь вежливым мальчиком.
– К гхаррам… – пробубнил раздосадовано Данн. – Эйвелин – моя мать, мать – моя Эйвелин… Ты довольна?
Рэдхэйвен позволил мне осторожно выглянуть из-за своего плеча, но все равно чувствовалось, что он настороже. Будто перед нами стояла как минимум хищная саблезубая вирра. Как максимум – иноземный плотоядный дракон.
– Наш мальчик – сама тактичность! – фыркнула дама и за многострадальное запястье вытащила меня из-за спасительного заслона на свет. – Меня зовут Августа Аримиэль Люциана Рэдхэйвен, но ты можешь звать Миэль. Дай-ка на тебя посмотреть. На каком факультете ты учишься, Эйвелин? Покажешь мне тут все? Давно сюда не заглядывала…
– Так уж и давно! – едко процедил Данн.
– Это не в счет…
Оказавшись в плену аккуратных розовых ноготков, мое запястье вынуждено было двинуться вместе с сиррой Рэдхэйвен по коридору. В комплекте с остальным телом, едва переставлявшим ватные ноги.
Я бросила страдальческий взгляд на Даннтиэля: это точно безопасно? Казалось, она меня может сожрать за любым поворотом, едва мой жених пропадет из виду. Но он, внезапно чему-то усмехнувшись, одобрительно кивнул. Принял правила странной семейной игры, в которой я была за вархов мяч.
– Миэль… – он поравнялся с нами, шествующими по коридору, как по променаду курортного Саци. – Может, скажешь, зачем ты на самом деле пришла?
Я не удивлялась тому, что он обращается к матушке по имени. В столице молодящиеся сирры часто такое практикуют, не желая выдавать на людях истинный возраст и родство.
– К тебе, Данни. Я пришла к тебе, – свободной рукой она поправила воротник черной блузы, исполненной из полупрозрачной струящейся ткани в несколько слоев и украшенной крупными золотыми пуговицами. Ну точно, цвета рода и вот это все. – С ценной информацией. Или даже с бесценной…
– Не томи. И давай без уверток на этот раз, – грозно сопел Рэдхэйвен, громко топая ботинками по полу.
– Надеялась замолить грехи. Хотя бы некоторые из них… – вздохнула с притворной покорностью очаровательная сирра, все еще цепко сжимая мою руку. – В кругу моих приближенных… эмм… друзей ходит слух.
– Слушаю! – Данн нетерпеливо дернулся.
– О необычном «существе», явившем себя нашему миру. Если верить летописям, последнее такое видели здесь две сотни лет назад, но тогда все плохо закончилось. Для «существа». Я подумала, что тебе, сынок, будет интересно узнать…
– О чем?
– О том, что по Эррену бродит самая настоящая пробудившаяся Ир-Нийяра, – Миэль с любопытством глазела по сторонам, с одинаковым интересом исследуя рассветный пейзаж за окном, дверные косяки, шкафы и тумбы.
– Ошибки нет? – скупо бросил он. – С чего бы ей появиться… именно сейчас?
Да что за зверь такой важный, раз о его появлении шепчутся на каждом углу? Двести лет не выползал на поверхность, а сейчас вдруг зачем-то вылез? Только хаотического чудища миру для полной стабильности и не хватало.
– Ты не выглядишь удивленным… Я опоздала с новостью? – обиженно протянула Миэль.
– Буквально на несколько минут, – примирительно выдохнул Данн и взял мать под руку. – Так что по поводу ошибки? Я не из праздного интереса спрашиваю.
– Вот не будь ты таким упрямым мальчиком, давно бы сам…
– Миэль!
– И ты готов довериться моему подтверждению? – рассмеялась сирра, обнажая аккуратные ямочки на щеках. – Что-то новенькое…
– Мама…
– Все точно. На ошибку можешь даже не надеяться, милый, – она подошла к открытому окну, откинула голову назад и тряхнула волосами, наслаждаясь ласкающим их ветерком.
– Известно, за кем она пришла? – прохрипел Даннтиэль, принимая болезненный вид.
– Откуда же мне знать, сын? – рассмеялась гостья. – Уж точно не за мной! Сам подумай. Ну, не знаю… Напряги, как это здесь, в академии говорят, извилины.
– Дошутишься…
– Ты такой бледный, измотанный, – она отвернулась от окна и, отпустив меня, уложила обе руки на заросшие щеки. – Даже глаза потускнели. Эта скучная, дрянная работа тебя доконает!
– Благодарю за заботу, – хмуро процедил Данн. Благодарность вышла не очень-то натуральной.
– А этот что тут делает? – она уставилась глазами на стену позади меня.
Я резко обернулась, предчувствуя неладное. И точно: мой Злой Рок, друг и спаситель, едва заметно колыхаясь, жался к самому темному углу. Явно следовал за нами и подслушивал, негодник! При виде Миэль он попытался забиться поглубже в тень, но спрятаться не успел. И теперь покорно «вздыхал», признавая, что обнаружен.