Проклятие
Шрифт:
Чашка крепкого черного кофе появилась на его столе. От кофе исходил приятный аромат, а над ним витал пар. Никон одним глотком осушил половину бокала, даже не почувствовав температуры напитка. Этот сон заставил его вспомнить многое, в том числе и то, что он так тщательно хранил на задворках памяти от себя и для себя. Во сне он видел свой старый передатчик, которым он уже не пользовался пятьдесят лет. Передатчик, через который он общался со своей подругой и возлюбленной — Олимпией.
Олимпия…
Это имя он не вспоминал уже около двадцати лет. С ней его познакомил его единственный настоящий друг — Иван, которому Никон до сих пор был благодарен. К сожалению, он попал в аварию через неделю после того, как он познакомил Никона с ней. Погиб на месте
Никон вспомнил, как все происходило первый раз пятьдесят два года назад. Иван привел его на пустынный заброшенный пляж, небольшого озера в паре километров от ближайшего дома. Была ранняя весна. Никон не любил это время. Обычно тогда было темно, холодно и мокро. Никону было чуть больше девятнадцати лет. Тогда он старался быть как все, ни в чем себе не отказывать. Он был молодой, пылкий, без башенный парень в самом расцвете своих сил. Среди сверстников пользовался популярностью не потому, что он был Властителем, а за его неиссякаемый оптимизм, энергичность, волю и инициативность.
— Зачем ты меня сюда притащил? — спросил его Никон взбешенно. — Нормальные люди в это время отдыхают в теплых кроватях!
Он хоть и не чувствовал холода, как другие люди, но все же ему было не очень-то приятно тащиться невесть куда в такое утро после тяжелой недели забитой до отказа занудной политической деятельностью. Ему сейчас хотелось одного: хорошо выспаться, насколько это вообще возможно ему.
— А это для того, что бы познакомить тебя с той девушкой, — ответил Ваня, указав куда-то вперед.
Никон пригляделся. Так, на небольшом камне виднелся, темны силуэт.
— Да ты надо мной издеваешься! — воскликнул тот. — Только этого мне не хватало!
— Лучше иди и познакомься с ней, иначе тебе придется триста километров идти пешком до замка. Ты не простудишься, не замерзнешь, а по приходу накажешь меня, но зато я буду иметь большое удовольствие видеть, какой же ты злой будешь.
Никон был в ярости, но что ему ещё оставалось делать, как послушаться своего друга. Он хорошо его знал и прекрасно понимал, что Ваня старается для него. Но Никон тогда не понимал, для чего ему знакомиться с этой странной девушкой. Но все же он уважал друга и последовал его совету. Он быстро подошел к ней.
— Привет, — поздоровался он немного раздраженным голосом.
Хотя как не быть раздраженным в данной ситуации. Никон огляделся, но силуэта Вани ни где не увидел.
— Здравствуй, — ответила она без энтузиазма, в такт его раздражению.
Странно, но слова девушки вызвали в нем что-то совершенно незнакомое. Поэтому он моментально сменил стратегию и начал говорить более спокойным тоном.
— Почему ты здесь сидишь в ранний час в такой холод? — удивился Никон.
— А разве это запрещено? — ничуть не смутилась она.
За эти несколько фраз она даже не посмотрела в его сторону, что его сильно раздражало. Как она смеет не обращать на него, правителя галактики, своего малозначимого, но, тем не менее, внимания. Все её внимание было направленно книге, строки которой мягко светились в темноте и не давали сильного напряжения глазам. Правда, что там было написано Никон так и не смог разобрать.
— Да, нет, не запрещено.
— Ты за тем пришел, что бы задать мне этот глупый вопрос? — спросила она, и почему-то этот тон ему показался раздраженным.
— Нет, — ответил он машинально.
— Тогда оставь меня в покое, и скажи своему другу, что бы он по утрам сюда не приходил и не выслеживал меня, — внушительно сказала она, впервые посмотрев ему в глаза.
Уже стало заметно светлее, и Никон смог разглядеть её серые глаза, закрытые очками с толстыми линзами. Глаза при этом выглядели неестественно и отталкивающе. Никону даже хотелось отойти от неё подальше, но он преодолел это желание. Было же в её глазах ещё что-то завораживающее. Да и к тому же, впервые за всю его жизнь, он почувствовал это так сильно, как ни когда раньше. Ему тут же захотелось испытать эти странные отторгающие, но яркие ощущения. Странно, но он и не представлял, что ощущения вообще такие бывают.
— А разве он тебя выслеживает? — продолжил Никон, удивляясь про себя выходкам Ивана.
— На протяжении всей прошлой недели. И только не делай вид, будто ты об этом ни чего не знал.
— Но я, и, правда, ничего не знал! — возмутился Никон.
— Все вы так говорите, — холодно заметила она, и уткнулась дальше в книгу.
— Как мне тебе доказать, что я не знал? — резко вымолвил он.
Её слова вызывали в нем какие-то чувства, невиданные ранее. Поэтому, он решил не упускать своего шанса и пользовался им на всю катушку. К тому же что-то в ней ему понравилось. С ней ему было приятно говорить, даже с такой напряженной манерой.
— Прыгни в воду и искупайся с головой. Тогда я и поверю, — ответила она, даже не взглянув на него.
— Но учти, я ведь прыгну, — завил Никон, снимая куртку.
— Прыгни, и тогда я поверю всему, что ты сказал, — ответила она так же холодно.
Он и пошел. Уж очень ему хотелось почувствовать все. К тому же, желание девушки — закон. Да и к тому же если он не полезет в воду, то она будет считать, что он и ей лгал, а лгуном Никон не хотел себя считать, и что бы его считали другие. Но у Никона было одно преимущество. Его треугольник не позволил бы ему сильно замерзнуть или хотя бы простудиться. Никон снял обувь, бросил рядом с курткой, набрал в грудь воздух и с разбегу прыгнул в воду. Вода тогда не показалась ему холодной, а даже наоборот — согревающей. Он немного проплыл, нырнул под воду и через пять секунд вынырнул с кристаллом в форме снежинки, который Никон нашел на дне. Он вышел на берег и протянул его ей.
— Теперь ты мне веришь?
Девушка была шокирована его поступком. Она медленно приняла его подарок. Когда её рука коснулась его мокрой ладони, он почувствовал её тепло, приятнее и согревающее. С того самого утра они начали общаться. Никон не раз благодарил своего друга за то, что тот познакомил его с этой девушкой. Она оказалась очень умной, решительной девушкой, хотя в общении была не мастером, но они быстро нашли общий язык. Когда они встретились в следующий раз, то Никону удалось разглядеть её лучше. Да, она не блистала внешностью: была довольно полная, всегда носила очки с толстыми линзами, отчего её большие глаза сильно выделялись. Она очень сильно смущалась, когда Никон спрашивал у неё, почему она носит очки. Девушка всегда увиливала от ответа. Но тогда он был очень настойчив, и ему как-то удалось уговорить её и посмотреть в её глаза без очков. Когда она сняла очки, Никон увидел её глаз. Они оказались разного цвета, хотя в очках были одинаковыми. Один её глаз был синий, яркий, кристально чистый, другой же, алый яркий и необыкновенно притягивающий, завораживающий. Чувство и взгляды обоих глаз были совершенно противоположны, но иногда бывало, что они сходились в чувствах, и тогда казалось, что этой цветовой пропасти не существует. Никону удалось узнать, что девушка не ходила в линзах лишь по той причине, что её глаза были столь ярки, что поверх линз высвечивали её глаза настоящим цветом. К тому же у неё были проблемы со зрением из-за этой гаммы цветов. И поэтому её взяли специальные маскирующие очки. Никон до сих пор недоумевал, почему такие красивые глаза она тщательно скрывала. Он всегда просил её снимать очки, когда они были наедине. Но какие бы у неё не были недостатки, он все равно любил её. С ней его чувства просыпались, он чувствовал многое. Он казался себе живым, живым по-настоящему. Ему хотелось, что бы они проводили много времени вместе. К сожалению, у неё было много дел дома. И к тому же, большую часть своего времени она посвящала учёбе. По этой причине они не могли много видеться и поэтому часами на пролёт разговаривали по ММТ. Общение с ней пошло Никону на пользу. Он, благодаря ней повысил свои знания с четверки на восьмёрку. Она была для него человеком, ради которого он действительно захотел жить всю оставшуюся жизнь.