Проклятое место. Дорога домой
Шрифт:
Разговоры бандитов были уже едва слышны, только эхо в лесу не позволяло сгинуть звукам их голосов. Лис не ставил на то, что убийцы просто так отпустят строптивую добычу.
«Прочешут лесок, да и загонят. Никуда не денутся, не отступят. Мне ли не знать, до чего доводит ненависть. Нужно убираться отсюда, – прикинул сталкер. – Но как мне выжить в Зоне с одним «Стечкиным»? Оружие – не главное, кто же спорит. Навыки в приоритете. Но это если имеешь дело с аномалией какой, а вот со стрелками так не прокатит. Надо забрать свой рюкзак и стволы. А как вернуться? Дилемма. Так. Соберись, солдат, встань и иди выживать. У того типа, что я прикончил, был автомат. Точно был. Возможно, он же взял и мое ружье. Заберу все это, превращусь из жертвы в охотника».
Лис стянул с покойника лыжную маску, всмотрелся в его остекленевшие глаза, сплюнул.
– Разлагайся дальше, козел. С тобой мы закончили.
Что-то оттягивало правую ладонь, и сталкер с неподдельным удивлением заметил, что продолжает крепко сжимать черный пакет с копытцами кабанов. Вот она, привычка добытчика – чуть не сдох, а с хабаром не расстался.
Наклонившись, Лис подцепил валяющийся в невысокой пожухлой траве «Калашников», отряхнул его от грязи и повертел в руках. Ничего примечательного. Простецкий укороченный милицейский «калаш» без наворотов, со спиленным номером. Оттянул затвор, насладившись неповторимым звуком и понаблюдав, как выскакивает патрон.
– Давай побазарим, пока твои не приперлись. Я их тут подожду. Не с пустыми руками. Знаешь, я еще когда маленьким был, – усмехнулся Лис и подобрал патрон, – решил залезть в тетину сумку. Хрен его знает зачем. Злого умысла точно не было. В общем, вытянул я оттуда кошелек с деньгами. – Сталкер защелкнул патрон обратно в магазин. – Не понимал многого, принес тетке обратно и положил на стол. Спросишь меня – на кой? А я отвечу так же, как и раньше. Хрен его знает. Это был день рождения моего братика, он младше меня на два года. Четыре ему тогда, вроде, исполнилось. Гостей в доме – немерено. Мамины и папины знакомые. И все увидели, как мой батька изменился в лице, когда я принес этот треклятый кошелек. Он поднялся, подошел ко мне и захреначил такую оплеуху, что у меня в башке зазвенело, будто в сраном колоколе. Я зарыдал, так, знаешь, навзрыд. Я был унижен. Обиделся на папку. А ты бы не обиделся? Вот-вот. Мама, – у сталкера дрогнул голос, потерял сталь, – ясное дело, меня успокаивать побежала, а когда все разошлись, закатила папе скандал. Но к чему я тут в детство ударяюсь? Отличный жизненный урок, согласись? – Лис прервался. – Ща. – Он распотрошил разгрузку мертвеца и рассовал снаряженные магазины по карманам своего пострадавшего комбинезона. – Так вот. Урок. Урок жизни. Нехрен брать чужое без спроса! И я-то усвоил батин урок на долгие годы. Жаль, что у тебя не было такого отца. Глядишь, может, жил бы ты сейчас, а не воровал у честных людей. Ну, что ты смотришь? Ну, смотришь-то че? Я ворую? Не. То, чем я сейчас занимаюсь, воровством никак назвать нельзя. Сбор трофеев. Хе-хе. Убеждаюсь, как причудливо устроен наш мир. Очень забавно, ведь я, по сути, делаю то же, что делали твои друзья, когда были живы, просто нахожу в себе силы заглушить совесть своей правдой. Так, ладно, хорошо поболтали, но мне пора. Своих собственных вещей я тут не вижу, да и ладно, верну, еще не вечер. Прощай, ужин для воронья. Спасибо за интересную беседу.
Краем глаза мужчина уловил движение…
И тут же загремела канонада выстрелов. Лис рухнул на живот как подкошенный. Вжался всем телом в песок, накрыл руками голову, словно это могло уберечь его от пули. Повезло хоть в том, что труп грабителя немного прикрывал, давал шанс отползти не подставляясь.
Просвистевшая над головой очередь покрошила шершавую кору дуба. Помедлив, враг два раза нажал на спуск – грунт рядом с Лисом забрызгал мелкими фонтанчиками из камешков и грязи.
– Ты попался, амиго! – Три пули расчертили воздух. – Выходи с поднятыми руками! Не так больно будет, слово даю!
– Я обдумал твое щедрое предложение! И знаешь, мой ответ: да пошел ты!
– Ты безоружен. Я в любом случае подойду ближе! Будет намного хуже.
– Ты маслину поймаешь, братан! – Лис подхватил камень и запульнул его в сторону.
Захрустели ломающиеся сучья. Бандит, чьи нервы были натянуты, как гитарные струны, повелся на уловку и рефлекторно разрядил целую обойму в то место, где якобы прятался беглец.
Перезарядиться – дело двух секунд, но иногда они могут стать решающими. Лис резко встал на колено, вскинул «Калашников» и, практически не целясь, плавно выжал спусковой крючок. Автомат толкнулся в плечо.
Бандит комично задергался, обмяк и упал замертво.
– Как тебе, придурок? – с губ сталкера сорвался нервный смешок.
Палец он держал на спусковом крючке, водил стволом из стороны в сторону. Просматривал периметр, но третьего вора и след простыл. Лис решился, просеменил до своей второй жертвы, присел подле на корточки.
«Так, что тут у нас? Вещмешок. – Определил туда пакет с копытцами. Нашел там банку пива и отличный боевой нож в чехле. Кивнув самому себе, повесил вещмешок за спину. Обшарил труп. В карманах пусто. Вскрыл найденную банку, пиво зашипело, потекло. Лис жадно присосался, закашлялся, фыркнул. Напившись, смял банку и выкинул в густой ельник, не заботясь об экологии. – Славно поиграл с ребятишками в кошки-мышки, но пора меняться ролями. Больше я не мышка. Я – Кот! Большой и страшный серый кот. Осталось найти того выродка, что свинтил, и наконец-то вернуть свои вещички», – сделал мысленную зарубку Лис…
…и бросился бежать по лесной тропинке.
Солнце заходило за горизонт, но никакого красивого, достойного пера художника заката так и не случилось. Зона, одним словом. Она, стерва эта, как была унылой, серой и безрадостной, так такой же и осталась. Темнее только, мрачнее.
Лис смирился. Да, он заблудился, но сдаваться не собирался. Сталкер надавил на кнопку включения налобного фонаря и продолжил скитания по лесу, но быстро умаялся и плюхнулся на заросший мхом пень.
Выругался и посетовал на то, что уступил какому-то гопнику свой рюкзак. На детектор, тушенку и десять штук вечнозеленых было наплевать. Но, помимо этого, там лежало кое-что личное, бережно хранимое, что было дороже любых бумажонок с Франклином.
«Лады, абстрагируемся от всей этой шняги. Все равно вряд ли удастся изловить козла, так что дикая собака с ним. По торговцам после поспрашиваю свой рюкзачок. Если выберусь. Так-то уже ничего не исправить, принять лишь. Как бы к Малинину вернуться. Темно уже, а в чаще ночевать – увольте, не вариант».
Лис раскрыл вещмешок и порылся в нем. Ревизия показала, что у него есть три фляжки – одна с питьевой водой, две с водкой; стандартная «оранжевая» аптечка, бинты и перевязочный пакет. Всего это – как в насмешку, надолго не хватило бы.
«Если торговец с Коном подумают, что я уже никогда не перешагну порог их вшивой лавки, они выбросят Мишу на улицу. С них станется. Бедный парень. Мало того что мозгов нет, так еще и пешкой в чужой игре стал. Рохля фигов! Помрет без меня, как пить дать. Я уже наслушался про «доброту» лицедея Малинина. Пока ты ему выгоден – ты живешь. Становишься ненужным— умираешь. А ты выгодным, Рохля, и не был. Рычагом давления на меня, не более. Так что мне нужно выбираться. Речь ведь уже не о моей жизни, а и о жизни другого человека. Я не могу оплошать. Не могу. Гады, загнали меня в самую глушь. Что за день такой? Везет мне на приключения, час от часу не легче! И с каждым разом приключения эти – более залихватские. Тьфу-тьфу-тьфу. Наладонник! Скинуть сообщение, обозначить себя».