Проклятое наследство
Шрифт:
Ответить гостья не успела, в комнату шагнул сухопарый мужчина неопределенного возраста. Выглядел он совершенно непримечательно, почти так же безлико, как и его спутница. Если бы Августа заставили отвернуться, а потом попросили описать лицо мужчины, он бы, пожалуй, и не сумел, таким незапоминающимся оно было.
– Господа, – голос у незнакомца был тихий, с легким акцентом, – позвольте представить вам баронессу Агату Дмитриевну фон Дорф.
– Какую еще баронессу? – совершенно по-кошачьи фыркнула Коти, и левый глаз ее нервно дернулся. – Где баронесса?
– Прямо
– Значит, баронесса… – Матрена Павловна колыхнулась телесами и возложенной поверх бюста салфеткой промокнула выступившую на носу капельку пота. – Решились, значит, покинуть родовое гнездо. Или где там у вас, у австрияков, принято жить?
– Вам ли не знать, Матрена Павловна, что родовое гнездо мое здесь? – В голосе баронессы послышалась усмешка.
– Где это – здесь? – тут же ринулась в бой Коти.
– Здесь. – Баронесса сделала неопределенный жест рукой. Хочешь, подразумевай под родовым гнездом замок, хочешь – остров, а хочешь – так и всю Россию-матушку.
– И что это вас вдруг спустя столько лет на родину-то потянуло? – поинтересовалась Матрена Павловна. По тому, как тревожно заколыхались ее подбородки, Август сделал вывод, что в баронессе фон Дорф она видит соперницу, куда более опасную, чем Коти.
– Ностальгия. – Баронесса улыбнулась. – Если не возражаете, я присяду. Долгая дорога…
Вот только дожидаться разрешения Агата Дмитриевна не стала, плавной походкой подошла к столу и уселась рядом с Августом, не преминув окинуть его внимательным взглядом. Отчего-то Августу показалось, что она его знает. То есть не знает, но справки навела. Или справки навел вот этот невзрачный человек, который верным псом проследовал за хозяйкой? Кто он, кстати, такой? Уж не тот ли господин Шульц, которому удалось так ловко уладить дела со злотниковским наследством? Надо полагать, он и есть. Вон как Пилипейко занервничал.
– Да чего уж там, – хмыкнула Матрена Павловна. – Одним нахлебником больше, одним меньше. Не знаю, как у вас, у австрияков, принято, а мы, русские, народ хлебосольный. Всех приютим и всех накормим. Правда, Катька?
Коти ничего не ответила, лишь крепко вцепилась в салфетку да гневно зыркнула на супруга, который благоразумно предпочел не вмешиваться.
– Я рада. – На уколы и язвительность Матрены Павловны баронесса отреагировала царственным кивком. – Тогда уж, будьте так любезны, распорядитесь, чтобы принесли воды. Очень хочется пить с дороги.
Как заметил Август, присутствующие, их имена и регалии, ее совершенно не интересовали. Все же сам он, как человек воспитанный, предпочел представиться и даже к затянутой в атласную перчатку ручке баронессы приложился в галантном поцелуе, на что та ответила ему благосклонной улыбкой.
– Я наслышана о вас, мастер Берг, – сказала едва слышно. – А теперь вот наконец-то довелось увидеть ваши дивные творения
Прежний Август непременно бы распустил павлиний хвост, прикинулся скромным гением, но нынешний Август лишь сдержанно поблагодарил, а самому себе напомнил, что испытывать симпатий к загадочной баронессе не должен, потому как она одна из этих… наследников.
Подали обед. Несмотря на придирки и капризно поджатые губы Коти, он был весьма недурственный. Определенно, у поверенного Пилипейко тоже имелись свои таланты. Хозяйский быт он умел обустраивать с максимальным комфортом. И шампанское тоже было хорошее. Наверное. Сказать по правде, Август уже и забыл, какое на вкус хорошее шампанское, все больше обходился самогоном. А сейчас, чтобы поддержать реноме чудаковатого пьянчужки, пил много и почти с удовольствием. Его не смущали ни насмешливые взгляды Матрены Павловны, ни брезгливые Коти, ни вежливо-равнодушные баронессы. Компанию Бергу составил Антон Сидорович. После нескольких бокалов тот расслабился и повеселел. Даже начал вяло и не слишком умело отбиваться от нападок своей дражайшей супруги. Анатоль шампанскому предпочел красное вино, Всеволод Кутасов потягивал коньячок, Серж не брезговал ни шампанским, ни вином, ни коньяком, а Пилипейко с господином Шульцем пили исключительно воду. Они не перекинулись за столом даже парой слов, но отчего-то сразу становилось ясно, что в этот самый момент между ними идет незримый бой.
Бой, только вполне зримый, шел и между их хозяйками.
– А вот помнится, – заговорила вдруг Матрена Павловна, – попали мы с Анатолем на венецианский карнавал. Презанятное, скажу я вам, зрелище! – Она посмотрела на Коти, продолжила: – Катька, ты ж сильна была во всяких там финтифлюшках, не расскажешь, что это за мода такая нынче в Европе? Отчего это титулованные особы в масках ходят, что твои Коломбины?
Коти хотела было обидеться, да вовремя смекнула, что соперница предлагает ей временное перемирие.
– А наверное оттого, Матрена, что не каждой из титулованных дам довелось красавицей уродиться. – Она кокетливо заправила за ухо прядку. – Вот и приходится… ухищряться.
Августу думалось, что господин Шульц бросится на защиту своей хозяйки, но тот остался совершенно безучастным к происходящему за столом. Привык? Получил четкие указания? А вот привыкла ли сама баронесса к этакой-то беспардонности?
Судя по всему, привыкла. Уголки изящно очерченных губ чуть дернулись, да и только.
– У меня есть некоторые обстоятельства, – сказала она с холодной вежливостью. – Очень чувствительная кожа, если вам будет угодно.
– Настолько чувствительная, что эту дурацкую маску нельзя снять даже в доме? – подал голос молчавший до этого Серж. Похоже, язык ему развязала гремучая смесь из вина, шампанского и коньяка.
– Увы, – баронесса дернула точеным плечиком, – но я уже привыкла. Вы тоже привыкнете. Знаете, в масках есть свое очарование. – Она улыбнулась совершенно искренне, но посмотрела не на Сержа, а на Августа. – Вы согласны со мной, мастер Берг?