Проклятые: Военные трофеи

Фостер Алан Дин

Более всего это было нацелено на защиту неосторожных студентов, чем на что бы то ни было еще. Ведь если бы неподготовленному студенту довелось по ошибке забрести на одну из презентаций Лалелеланг, приняв ее за обычную лекцию, эмоциональный и умственный ущерб для него мог бы оказаться весьма серьезным.

Ей об этом тревожиться не приходилось. Безопасностью заведовали другие, а она целиком посвятила себя подготовке предстоящего показа. Аудитория являла собой дюжину застывших в ожидании наблюдателей, каждый из которых расположился на отдельной подушке для отдыха. Как абсолютно все на Махмахаре – и на любом другом мире Вейса, презентационная была оборудована так, что предусмотрено было все, как в плане функциональном, так и в эстетическом. Каждая подушка была снабжена собственным освещением

и воспроизводящим экраном, а также дистанционными терминалами для записи и наблюдения.

Голографический проектор незаметно стоял в сторонке, а вместо него на дальней стене был повешен обыкновенный плоский экран. Лалелеланг еще в самом начале своих исследований Человечества поняла, что привычная трехмерная проекция, в точности воспроизводящая жизнь, в данном случае оказывается чересчур шокирующей даже для хорошо подготовленных, опытных наблюдателей. И наоборот, если людей показывать на плоскости, в откровенно искусственной, двумерной проекции, особенно если речь идет о битве, новичкам гораздо проще будет выдержать, потому что в таком виде это зрелище сможет пережить практически любой житель Вейса. Она зажгла чуть вогнутый плоский экран, проверила проектор, приладила к низу клюва речевой усилитель. Большинство пришедших было Лалелеланг знакомо, но сердце ее забилось чуть чаще, когда она заприметила среди них Фазасисинга. С ним были и остальные два самца из их неразлучной троицы, вероятно, для моральной поддержки.

Все трое работали в отделении социостории, хотя изучением человечества интересовался один Фазасисинг. По большей части они предпочитали специализироваться на легкой теме Золотого Периода довоенной истории самой планеты Вейсесилл. Отдача от этого была скромная, а уж ничего смелого в таком роде занятий не было и подавно. Фазасисинг посещал ее лекции факультативно. Он был красивой и очень цветистой особью с пышным оперением и кричащей манерой одеваться. Несколько раз они уже обменивались более чем любезностями, доходя то пятой стадии словесно-физического взаимодействия. Но, как она ни пыталась, на дальнейшие шаги подвигнуть его не могла. Тем не менее интереса он не утратил. Ей пришлось сосредоточиться на презентации, хотя это и не означало, что она не сможет изредка кинуть ему взгляд. Она показала, что видит его, полуформально качнув крылом, и вся троица откликнулась синхронно, приняв на свой счет приветствие, предназначавшееся одному. Она восхитилась его походке, можно сказать, поступи, когда он вместе с товарищами прошел к трем соседним подушкам.

Выждав приличествующую паузу, чтобы успели войти опоздавшие, если такие найдутся, она приступила к словесному обзору своих последних исследований, зачитала последний отчет и, наконец, притушила свет и запустила визуальный ряд. Сзади тут же затрепетали, забеспокоились. Она не обращала на это внимания. Сюжет ее презентации был четко изложен во всеуниверситетской программе, и до сведения каждого из присутствующих было доведено, чего им следует ожидать.

Хотя образы на экране представали в натуральную величину и были очень четкими, они были откровенно плоскими, и это придавало им гораздо менее устрашающий облик, чем если бы проекция была трехмерной. Но даже и так, с последнего ряда, недалеко от входного отверстия раздалось несколько приглушенных возгласов потрясения. Это было нормально. Лалелеланг не обращала внимания и продолжала свое эрудированное объяснение.

– Как я уже говорила, сегодня мы рассмотрим социальное взаимодействие между ведущими войну силами Человечества и некоторыми невоюющими представителями Узора. В частности, сегодняшнее исследование будет касаться Гивистама.

Лалелеланг подбирала сюжеты и черпала информацию из многочисленных источников, выбирая интересующие ее сведения как из военных, так и из гражданских источников. Учитывая то время, которое человечество провело в союзниках, в плане источников было из чего выбирать. Не то, что несколько столетий тому назад, когда контакт с тогдашними земными союзниками Узора был строго ограничен в целях безопасности.

Но все равно, очень непросто было раздобыть подходящие записи, иллюстрирующие социальное взаимодействие земных солдат с представителями других рас Узора, поскольку

последние старательно избегали первых даже в небоевых условиях. А если подобные контакты и происходили, то носили чисто случайный характер. Лалелеланг потратила уйму времени, просматривая бесполезные во всех отношениях сводки, выискивая в них крупицы информации. Иногда представители бригад тыловой поддержки – будь то представители Гивистама, С'вана или О'о'йана – оказывались внезапно в гуще сражения. Иногда попадался гражданский или военный журналист. Вот из такой экзотической комбинации и родился ее немногочисленный материал. Она начала с подновленных диаграмм, давая озабоченным последний шанс принять лекарство. Что касается ее, то с большинством препаратов она уже два года как покончила; отстраненность ученого и опыт сделали ее невосприимчивой даже к самым страшным сценам. Углубляясь в обзор, она перешла к военным кадрам, и массуды, и земляне, и другие начали появляться на экране в неестественной близости друг к другу и к месту реальной схватки. В аудитории произошел всплеск невольных чириканий и посвистов. Персональные записывающие устройства фиксировали все, что она показывала, все, что говорила.

Когда пошел метраж подробной военной хроники, клекот в заднем ряду усилился и стал более отчетлив. Даже некоторые из ее постоянных студентов забеспокоились. Но никто не ушел.

Она поясняла, а проектор высветил особенно четкую последовательность кадров, показывающих, как земляне раздирают на куски несколько превосходящие их по числу силы криголитов. Последовавший у кого-то из слушателей приступ рвоты не остановил потока слов и образов. Вежливо это или нет, но времени на неподготовленных у нее не было. Совершенно нормальным не ее презентациях было, если несколько посетителей проблевывались, поэтому, когда это произошло, она нисколько не была удивлена.

Когда она остановила видеоряд и вернулась к чисто словесному рассказу, в зале раздался привычный свист облегчения. Она знала, что жесты ее не столь отточены, как у более опытных лекторов, и движения не столь отшлифованы ветрами академических диспутов. В ее презентациях информация главенствовала над искусством ее подачи. Это, несомненно, замедлит ее профессиональное продвижение, но ни в коей мере не скажется на воздействии представляемого ей материала, и мим она была довольна. Выключив оборудование и спрятав в наплечный карман шарик с записью, она какой-то момент рассматривала расходящихся зрителей. Их осталось меньше, чем в начале, – несколько посетителей ушли (или убежали, если угодно). Это тоже был не первый случай. Она бы улыбнулась, если бы это позволил ее негибкий клюв. Вейсы были лишены мимики, и взамен располагали невероятным богатством жестов, движений глаз, голосовых интонаций. Так что без мимики они не страдали.

Пресекши аудиторию, она перехватила Фиса и его спутников. Он, похоже, вполне неплохо перенес показ, поскольку на лице от было выражение лишь легкой брезгливости. Товарищи его выглядели похуже, однако все равно ритуально вклинились между приближающейся зрелой самкой и объектом ее устремления. Каждый из них с удовольствием бы сам спарился с ней в компенсацию за менее предприимчивого члена их триумвирата. И хотя все молодые самцы были в полном порядке, именно Фис привлекал ее. Как обычно, он не откликнулся на ее элегантно завуалированное предложение о частной встрече – свидании, по-человечески выражаясь, хотя на Вейсе социальная подоплека подобного рода мероприятий была куда более тонкой – и в результате оставшаяся часть четырехсторонней беседы прошла весьма формально, если не сказать натянуто.

Однако едва они ушли, как один из приятелей вернулся и сообщил, что Фис рад будет встретиться через две недели, с тем хотя бы, чтобы вознаградить ее настойчивость. Она, естественно, вполне профессионально разыграла безразличие, принимая к сведению его согласие. Коллеги тревожились и даже немного осуждали ее за отсутствие нормальной общественной жизни. Быть может, факт этого ритуально выдержанного свидания на некоторое время смягчит их. Политика в области общения была кровью культуры Вейса, но жертвовать драгоценным временем исследований в угоду хотя бы минимуму требующихся от нее социальных обязанностей было для нее весьма болезненно.