Проклятые: Военные трофеи
Шрифт:
– Я не вполне уверен, что в этом будет необходимость, – сказал он, наконец. – Многие полагают, что с небольшой нашей помощью Человечество будет только радо возобновить свою первоначальную изоляцию.
– Это бессмыслица, – ответила она, – либо желаемое выдается за действительное. Нельзя согнать потомство с насиженного гнезда. Невозможно вымести их, как навоз. И как бы сообщество Узора к этому не стремилось, они не уйдут. А поэтому, чтобы уживаться с ними, нам надо постараться их понять, а чтобы понять необходимо их изучить. – Глаза ее сверкнули. –
– В мой адрес можете не распаляться, потому что я на вашей стороне, – сказал руководитель отделения. – Если бы это было не так, я не финансировал бы ваши исследования так долго. Я просто говорю, что есть другие – менее дальновидные, менее… терпимые.
– Но я ведь не одна занимаюсь этим вопросом.
– Я знаю. Есть еще Вунененмил в университете Сиета и Давививн на Куусуниу.
– Я хорошо их знаю по их работам. Так же, как и они меня. Мы – маленькая, спаянная группа; своего рода тройка, только объединенная не сексуальными, а научными интересами.
Они свернули под водопад и направились по дорожке, ведущей к обиталищам.
– Нежелание изучать бьющееся в схватке Человечество – общее для всех наших союзников, – заметил Старший. – Оно не ограничивается Вейсом. То же самое мы имеем везде – от С'вана до Чиринальдо. Массуд мог бы их запомнить, но они слишком заняты битвой, на С'ване все слишком самонадеянны, Лепар, само собой, отпадает. Гивистам, О'о'йан и Сспари слишком заняты материально-техническим обеспечением войны. – Из клюва его донесся мягкий свист. – Мне иногда кажется, что серьезным изучением заинтересован только Вейс.
– Человечество заявляет, что и они тоже.
Старший посмотрел на нее в изумлении.
– Что вы имеете в виду?
– У них есть свои высшие учебные заведения, где они на самом деле, хотите верьте – хотите нет, занимаются не только оттачиванием военного мастерства.
– Да, я слышал подобные рассказы. – Перья на шее у него поежились, но гребень не поднялся. – Человеческий университет – тут уже в самом этом понятии заложено противоречие. Ужасное, должно быть, местечко.
– Не знаю. Но когда-нибудь надеюсь испытать на себе.
– Да, вы настоящий ученый, если преданы своему делу до такой степени.
– Не больше, чем любой из моих достопочтенных коллег, – непредвзято заверила она его.
– Вероятно, но ведь ими движет уважение и любовь к предмету исследования. А у вас это определенно не так.
– Это правда, к Человечеству у меня не больше любви, чем у любого здравомыслящего вейса. Я не хочу, не могу этого отрицать. Я, скорее, привязалась к этому огромному пробелу в столь важной отрасли знания, который должен быть заполнен. И я рада, что несмотря на личные чувства, члены руководства способны это понять.
– Будьте уверены, они понимают.
– Так, может быть, они поймут, как насущно будет выполнить заявку, которую я собираюсь представить им завтра?
– Заявку? – Веки его полуприкрылись. – На что? На дополнительные носители информации?
– Боюсь, что не так все прозаично. Это касается одной проблемы, которая уже продолжительное время меня беспокоит. Он резко остановился.
– Вы не больны, случайно? – Обеспокоенность его была искренней. Она уже давно заприметила, что интерес к ней со стороны головы отделения выходил за рамки профессиональною. И не то чтобы ей претило такое внимание – просто он совершенно не волновал ее как потенциальный партнер для спаривания. Отсутствие у нее интереса заставляло его оказывать знаки внимания издали, но надежды он все-таки до конца не терял. Она знала, что это все чисто мужская штучка, которой он даже в его преклонном возрасте полностью не управлял.
– Я очень сильно ощущаю, что с имеющимися у меня в распоряжении материалами я продвинулась настолько, насколько Это представлялось возможным, и, следовательно, должна в дальнейшем предпринять шаги, связанные с расширением моих исследовательских работ.
– Конечно же. Несомненно. Я лично поговорю, чтобы вам…
– Нет, вы не поняли. Я исчерпала все возможности литературы, начиная от первого контакта Человечества с Узором. Мои собственные изыскания уже продвинулись гораздо дальше, чем что бы то ни было написанное и сделанное. Мне нужно… – Она замялась, пытаясь облечь свои слова в самую убедительную формулировку. – Мне нужно провести полевые изыскания.
Старший не сразу среагировал. Он неопределенно чирикнул:
– Полевые изыскания.
– Да. Я чувствую, что не смогу продвинуться дальше без изучения напрямую. Я сделала все, что могла. Вы же видели мои отчеты.
– О да. Блестяще. В высшей степени оригинальные труды. Можно сказать, заслуживающие самой высокой благодарности, несмотря на столь неблагодарный объект исследования. Вы снискали высочайшее уважение нашему отделению и всему университету.
– И намереваюсь снискать еще большее, продолжив исследования на месте. Мне нужно, чтобы была удовлетворена заявка на средства, необходимые, чтобы я лично могла посетить места боев. Поле битвы. Изучив последние сведения в средствах массовой информации, я остановила свой выбор для начала на Тиофе.
– Но ведь Тиофа – спорный мир, на котором идет самый настоящий бой. – Истинный смысл ее просьбы все еще не доходил до него.
– Верно. А где еще я смогу наблюдать людей во взаимодействии с другими расами в условиях боя?
Забыв о вежливости, он разинул клюв и уставился на нее; огни как раз входили в спиральный сад Гучерия.
– Но ведь это несерьезно. Вы – с Вейса. И мне нет дела до того, насколько, по вашему мнению, вы приучили себя к подобным ужасам. Близость ученого к предмету исследования – не то же самое, что реальная близость к нему.