Проклятый дар
Шрифт:
— А ты не понял, Магистр? Твой предатель просчитался.
Выдернула кинжал и вытерла его о роскошный плащ главного жреца. Когда я подняла глаза, Клахем уже был мёртв. Я задумалась о чём-то, но из зала жертвоприношений донёсся глухой стон, и я вспомнила — Энни! Константин! Сартес! — и кинулась к ним.
Опоздала. С хорошим концом бывают только сказки. Сартес лежал с открытым лицом — маски жрецам снимают перед казнью. Подошла к нему, ео меня остановил еле слышный вздох. Энни!! Чернокнижница лежала, уткнувшись лицом в пол и свернувшись в клубочек. На секунда мелькнула безумная надежда, что она, может быть, жива… Но нет. Жизнь — не сказка. Я перевернула голову подруги и положила к себе на колени. Рядом к стене привалился
— Ненавижу… — прошептала я. — Ненавижу! Ненавижу себя! Ненавижу свой дар, будь он проклят!!! Проклятый дар!!! Будь я проклята! Будь всё проклято!!!
Я кричала, разбивая руки в кровь о каменные стены, но не чувствовала боли. Внезапно отчаянная ярость прошла, в душе стало пусто. Скоро придут остальные жрецы и убьют меня, но до этого я успею кое-что сделать. Нет, не убежать…
Предатель должен поплатиться. Сначала он — потом я. Сейчас у меня уже не было сомнений, кто нас подставил. Вытащила у Константина пистолет — серебряных пуль там уже не осталось, только обыкновенные. Отлично, мне серебро и не нужно. Взвела курок и твёрдым шагом направилась к двери, находящейся в углу кабинета главного жреца. Распахнула её и вошла в комнату, стараясь ни о чём не думать.
Стоящий там человек испуганно обернулся. Да, я не ошибляась, сказав "человек".
— Привет, Дик, — я ласково улыбнулась, но его почему-то пробила дрожь.
— Л-лаки? Рад… рад тебя видеть… здесь.
— Я тоже рада, Дик.
Поднялав пистолет и направила его прямо на Хельсинга. Он попятился.
— Лаки, ты не понимаешь…
— Нет, это ты не понимаешь!.. Ты член организации "Чистый мир", да? Можешь не отвечать. Вы психи, вы хотите уничтожить всех — и светлых, и тёмных, чтобы освободить место для людей!.. Я догадалась только сейчас, спасибо за урок… Прощай, Дик.
Он пытался заслониться. Первый же выстрел был смертельным, но я продолжала стоять у тела любомого прежде человека и тупо вбивать в него пули. Всё. Кончено. В голове было пусто, как никогда. Я убила человека. Что ж, благодаря ему я сегодня стала настоящим чудовищем. Ну и пусть. Мне всё равно. Уже всё равно…уль там уже не осталось, только обыкновенные. подставил. ое-что сделать. таря? боку. у, ео меня остановил и.
Август 2005 — ноябрь 2005
Times New Roman;Arial;Times New Roman;Times New Roman CE;Times New Roman Greek;Times New Roman Tur;Times New Roman (Hebrew);Times New Roman (Arabic);Times New Roman Baltic;Times New Roman (Vietnamese);Arial;Arial CE;Arial Greek;Arial Tur;Arial (Hebrew);Arial (Arabic);Arial Baltic;Arial (Vietnamese);;;;;;;;;;;;;;;;;Normal; heading 1; heading 2; heading 3; heading 4; heading 5; heading 6;Default Paragraph Font; Epigraph; Epigraph Author; Annotation;Cite; Cite Author; Poem Title;Stanza;FootNote; FootNote Epigraph;FootNote Stanza;FootNote Cite; FootNote Cite Author; FootNote Poem Title;Проклятый дарО. Шеремет User
О. Шеремет Проклятый дар
Глава 1. Если дедушка — вампир
Бывает ли дар проклятьем? Дар — это то, что даётся тебе во благо. Может м то, чем я владею — тоже благой дар? А если тебе подарили умение убивать? И даже кровь твоя — яд почище царской водки?..
Меня зовут Влада Цепеш. Я из Румынии, но родители сразу после моего рождения переехали в Америку… о чём, надо сказать, я не особенно и жалею. А Владой назвали в честь самого знаменитого представителя папиного рода — Влада Дракулы Цепеш. Слышали, может быть? Да-да, тот самый "Колосажатель". Стра-ашно?… И мне нет.
Впрочем, друзья зовут меня Лаки — счастливица. Они действительно считают, что всё что происходит — это результат моего врождённого везения, и не понимают, какую цену приходится платить.
Хотя я и являюсь прямой наследницей графа Дракулы, вампирских наклонностей во мне нет. По крайней мере, не было, до тех пор, пока… Неприятно об этом вспоминать, честно говоря.
Я вечно ухитряюсь влезть в какие-нибудь истории (правильнее сказать — вляпаться). В тот раз я просто пошла прогуляться, а попала на алтарь в секту сумасшедших вампиров. Мне тогда было одиннадцать, и убивать я ещё не привыкла, так что пятеро кровососов скрутили меня без особого труда. Правда, до места жертвоприношения добралось только трое.
Двое остались на страже у дверей, а меня затащили в главный зал и привязали к алтарю. Как я визжала, кусалась и царапалась! Ничего не помогло — пол пристальным взглядом жрецов вампир укусил меня за шею. Сначала было очень больно, а затем по телу разлилось тепло, а в ушах зашумело…
Заставил меня очнуться хрип умирающего вампира. Жрецы испугались, засуетились — они ведь не знали, что моя кровь убивает любого, даже условно мёртвого вампира. Но они не знали ещё кое-чего… точнее, кое-кого. Они не знали моих друзей. Дверь капища задрожала от ударов, и наконец отлетела, прихватив по дороге парочку сволочей из породы кровососущих. В проёме возникла Энни с перекошенным лицом, а за ней виднелся Константин, ещё более бледный, чем обычно.
Энни тогда было немногим больше, чем мне — 12 лет. Но чернокнижники рано постигают всю науку, и разметать вампиров — дело ерундовое, особенно при помощи Константина. Но я всё видела как сквозь мутную пелену — сказывалась потеря крови.
Энни собиралась размазать последнего упыря по стеночке, но Константин схватил её за руку.
— Стой, погоди! Если ты его сейчас упокоишь, то и лаки тоже умрёт!
Чернокнижница опустила руку с пульсирующим в ней сгустком силы.
— А что же делать?
— Эх ты, а ещё чернокнижница… Нужно дать ей выпить крови вампира. И побыстрее, — добавил он, глядя на меня.
Дальше я ничего не помню, так как сознание куда-то позорно капитулировало.
Очнулась от того, что губ коснулось что-то горько-солёное и противное. Помимо воли я глотала горячую жидкость, и муть в глаза и оцепенение уходили.
Закашлявшись и помотав головой, я вернулась в реальность. Оказывается, ч до сих пор лежала на алтаре, залитого моей же кровью, а надо мной стояли друзья; у Константина в руках была каменная чаша, из которой он меня и поил. Почувствовав, что я больше не связана, я попыталась сесть и разобраться, в чём дело и почему это я до сих пор жива?! Ох, лучше бы я этого не делала.
— Что за?.. — и тут меня затошнило, всё тело обожгло болью, Ия снова хлопнулась в продолжительный обморок.
Как потом оказалось, превратить меня в вампира было единственным выходом. И Константин об этом знал (он вообще много чего знает, хотя и колдовать не умеет; он — зрящий, тёмный). А для этого надо было накушаться вампирской крови, причём отданной добровольно. А так как жрец-вампир отдавал кровушку далеко не добровольно, то и вампиром я стала ровно на половину, причём на худшую.