Проклятый дар
Шрифт:
— И всё-таки, как такое могло произойти?
— Ну-у, Лаки… Вариантов много. Всё же люди не такоие глупые, как думают некоторые.
— И вполне справедливо! — вспылила Энни.
— Мы сейчас не об этом.
— Вот именно! Продолжай, Константин. Ты думаешь, что люди нас просчитали? Извини, но это явно из области фантастики.
— И даже ене научной.
— Ладно, вообще-то вы правы. И что тогда?
Мы погрузились в размышления, и вдруг подругу озарило. Ох, не люблю я её
— Кажется, я знаю!
— Что?
— Я знаю, кто мог всё знать!
— Ну и?
— Жрец! Как его… Сартес! Помнишь, Лаки говорила? Это точно он.
— Нет, ты что…
— А что?
— Да он же как дитё малое… тёмную от светлой не отличит.
— Сказать можно всё, что угодно! Это всё он! — горячо возразила Энни, и тут меня занесло…
— Он?! Уверена? Почему?! Потому что мы с ним по-дружески общаемся?! Да, он, как и Дик, и Том — в чём он виноват? В том, что мне нравится?! Да?! Что молчишь? Правда глаза колет?!..
Внезапно я услышала себя и осеклась. Что я несу? Подруга стояла, опустив глаза в пол. Я кинулась к ней.
— Энни, солнышко, прости! Честное слово, я…
— Нет. Не стоит, Лаки. В чём-то ты права.
— Забудь Давай забудем это разговор? Пусть всё будет, как раньше!
Подруга слабо улыбнулась.
— Конечно. Но что же нам всё-таки делать?
Мы повернулись к Константину, как к единственному здравомыслящему существу в этой комнате.
— Ждать. Это самое лучшее, иначе мы друг друга поубиваем.
— Мне не кажется это идеальным выходом, — неуверенно заметила.
— А я согласна! — совершенно неожиданно Энни встала на сторону зрящего.
— Хорошо, не буду спорить. Значит, ждём?
— Ждём.
— Тогда я пойду, ладно?
— В библиотеку? — подмигнула я другу.
— Да… Научную работу писать.
— Ну, удачи.
Мы с Энни спровадили друга и пошли погулять по городу, так ни на день, ни на вечер у нас планов не было.
Подруга возмущалась по поводу очередного человеческого ужастика, как вдруг у меня в одно мгновение голова вспыхнула огнём. Хорошо хоть, в преносном смысле. Но боль была ужасная! Я обхватила макушку руками и остановилась посреди дороги. Чернокнижница тоже замерла и удивлённо посмотрела на меня.
— Кошка, ты чего?
— Голова…
— Что голова?
— Ничего… мигрень. Давай где-нибудь сядем! — взмолилась я.
Энни затащила меня в какой-то глухой уголок парка и усадтла на скамейку. Рядом не было людей и я позволила себе тихонечько заскулить.
— Энни, у тебя есть что-нибудь от головы?
— Топор дома забыла. Ты уверена, что это мигрень?
— Нет! Я ни в чём не уверена — у меня перед глазами пламя пляшет, а голова трещит, как спелый арбуз…
Подруга взлкткла со скамейки и уставилась на меня, уперев руки в боки.
— Ну-ка, повтори. Пламя, говоришь, пляшет? Голова, значит, трещит?
— Ну да.
— Всё ясно. Это тебя пытается отыскать кто-то неопытный и прёт напролом.
— И что делать?
— Можешь терпеть — терпи. Если нет, снимай блок.
— Какой блок? — от жуткой боли я окончательно перестала соображать.
— Какой?! Тот, которым ты свои мысли и своё местонахождение скрываешь. Тот. Который сейчас кто-то сильный, но тупой, пытается сломать. Что скажешь?
Вместо ответа я сосредоточилась и открыла мысли. Да ещё и отправила неизвестному магу послание: "Чё ломишься, придурок? Телепатнуть слабо?!"
Головная боль прошла, а за спиной послышался смущённый голос:
— Прости, я действительно не догадался.
Энни испуганно отшатнулась, а я уже поняла, кого увижу.
— Сартес, это ты? Привет.
— Привет. Слушай, ты как? Я точно по-дурацки поступил…
— Всё в порядке. Уже. Энни, ты где? Познакомься — это Сартес. Сартес, это Энни, моя лучшая подруга.
Обычно бесстрашная чернокнижница держалась метров за пять от скамейки и ближе подходить явно не собиралась. Я хихикнула, а жрец нахмурился.
— Чего ты боишься? Я ведь не кусаюсь. Если так и будешь стоять и трястись, то лучше уходи.
Энни восприняла последнюю идею "на ура" и, пожелав мне удачи, убежала. Я даже не успела сказать, чтобы она занесла мне домой забытую жемчужину. Ну и ладно, пусть на одну ночь всё так и останется.
— Зачем ты меня искал? — обратилась я к Сартесу.
— Хотел просто поговорить. У меня ведь друзей совсем нет — проклятая работа всё время занимает.
— Как я тебя понимаю! У меня у самой, когда есть дело…
— А сейчас у тебя есть дело? — поинтересовался он, а у меня этот вполне естественный вопрос вызвал кучу сомнений. Почему он спрашивает про дела? А вдруг он всё знает и играет со мной, как кот с мышью? Если он только строит из себя идиота? Очень осторожно я ответила:
— Да, есть. Но оно совсем ерундовое, даже говорить о нём не стоит.
— Ну, мы и не будем. Можно хоть иногда поговорить не о работе и не с жрецами — для меня это настоящий праздник.
— Серьёзно? Неужели тебе не позволяют общаться ни с кем за пределами Храма?
— Вообще-то такого запрета не существует. Официально. Но это очень не поощряется.
Заметив мой недоумённый взгляд, Сартес пояснил:
— Выговора мне не объявят, и наказания не назначат. Но Наставник замордует так, что нбо с овчинку покажется и сплошь в алмазах…