Проклятый дракон
Шрифт:
Сопровождать нас взялось немного ни мало восемь человек, словно мы представляли собой что-то ну очень страшное и плохо контролируемое. Многое бы я отдала, чтобы узнать, что именно им наплели о нашей компании и откуда столько животного ужаса у них в глазах, когда нас пытались подгонять, чтобы шли быстрее. Быстро пройдя по крутой лестнице, выбитой прямо в каменном фасаде, мы поднялись на какую-то полукруглую башню. Она соединялась с основным зданием, куда мы торопливо шли через весьма мрачную галерею, больше подходившую какой-нибудь островной тюрьме, чем административному элементу торгового городка. Прямо в стенах почти под самым потолком были устроены небольшие отверстия, наглухо перекрытые маленькими решетками. Духота в помещении стояла страшная: если долго находиться здесь, то запросто можно было бы упасть в обморок.
Через несколько минут, поравнявшись с неприметной дверью, наша охрана притормозила и тот самый молоденький страж с обмундированием, одолженным у какого-нибудь любителя старины, с важным видом приоткрыл ее. Что ему там ответили, нам слышно не было, но он посторонился, и, придав взгляду некоторую надменность, присущую больше высокому аристократу, приказал нашей троице не медлить и предстать перед достопочтенной публикой. Меня весь этот фарс уже порядком раздражал, поэтому я, с большим удовлетворением напоследок пихнув плечом хлипкого, но делового конвоира, бодро зашагала в зал…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В силу своей службы я бывала в администрации Родении несколько раз, но в главном зале городского совета до сегодняшнего дня ни разу. Поэтому с непривычки в первую же секунду моего пребывания здесь, меня буквально ослепило окружающей роскошью. Мой скромный особняк, выкупленный у второго человека города и славящегося богатством, не шел ни в какое сравнение с помпезной красотой этого места. Массивность высоких резных сводов, искусно имитировавших собой безоблачное небо, давило на сознание, заставляя ощущать свою ничтожность. Стены, повсеместно украшенные драгоценными камнями разной величины, попусту слепили глаза и заставляли щуриться. Ноги сами по себе отказывались ступать по отполированному до зеркального блеска черному мрамору.
Сделав несколько осторожных шагов, мы встали как вкопанные и дружно задрали головы к источнику мощного света, исходившего откуда-то сверху. Огромная, кованая люстра на массивном крюке в виде хищного змея, обернутая толстыми золотыми цепями, в ответ не очень приветливо засияла миллионом огней.
— А потом Его Величество удивляется, почему в казне никогда не хватает денег на нужные ему проекты… — достаточно громко пробормотала я, глядя на все это великолепие округлившимися глазами. Бриар услышал и тут же охотно подхватил:
— Ну что ты как маленькая. Все деньги оседают в стенах этого зала…
— Уважаемые советники, а вы еще возмущались, когда я доказывал вам необходимость арестовать Алексию Кросс и лишить ее должности, прав, звания и прилегающих денежных дотаций, — тут же взял слово сидевший на некотором возвышении, в кресле, очень напоминающим трон, сиятельный бургомистр.
Чуть поодаль от него, за широким дубовым столом тихо переговаривались между собой, собравшиеся советники городского магистрата.
Довольно улыбнувшись сам себе, будто он сейчас сидит на каком-то торжестве, сэр Риел Фуразье, баронет Колестера, маленького захолустья на задворках Павира, вновь обратил на нас свое внимание.
— Мои любезные советники, вы сами все прекрасно видите. У данной девицы нет никакого уважения ни к вашему рангу, ни к заслугам. Она даже не потрудилась поклониться вам, как только вошла. Данная особа и раньше отличалась некоторыми экстравагантными поступками, но мы на все закрывали глаза, по доброте душевной давая ей второй шанс. И сейчас, когда произошел этот вопиющий случай, и мы получили многочисленные жертвы благодаря ее алчности и порочности, прошу вынести свой обвинительный вердикт. Пусть получает по заслугам!
Я переглянулась с Диланом, взглядом говоря: «я же говорила, что нас даже слушать не станут, все давно решено». Приятелю оставалось только печально вздыхать, признавая мою правоту. Так-то вот, надеюсь, в следующий раз меня будут слушать сразу и не пытаться оспорить моих решений.
Закончив свою блестящую речь, бургомистр достал из бархатного камзола инкрустированного мелкой крошкой алмазов, маленький шелковый платочек и нервно вытер выступившую на покатом лбу испарину. Видимо все шло не так гладко, как мне показалось на первый взгляд. Иначе с чего бы ему так нервничать?
— Сэр Фуразье, — мягко вступил пожилой мужчина с ясными серыми глазами. Он сидел с самого края и то и дело, с любопытством посматривал меня и моих спутников, — если позволите напомнить, но вы сами подписывали указ о назначении госпожи Кросс на должность начальника отдела ночной гвардии и долгое время восхищались ее умением быстро и без лишних затрат решать вопросы безопасности города.
— Да, да, сэр Фуразье, я тоже это хорошо помню, — подхватил его сосед, такой же не молодой мужчина, обладатель хищного разлета уже седых бровей нависающих над глазами, словно снежные шапки у гор, — не так давно вы даже хотели присвоить ей медаль за особые заслуги. А сейчас предлагаете осудить за убийство нескольких человек, не зачитав обвинения и доказательств. Да что я, в самом деле… Мы даже не выслушали, что нам на это скажет сама госпожа Алексия?
Городской Совет дружно загалдел, одобряя своим гулом все, что сказали ораторы, так что бургомистру осталось лишь скрипнуть зубами от досады. Видимо он рассчитывал на более сговорчивый и быстрый суд. А тут все жаждут настоящих разбирательств, а не просто поставить галочку. Но, как известно, Совет Старейших обладал в городе реальной властью и не меньшей, чем сам бургомистр, поэтому с ними нужно было считаться.
Нацепив на холеное, тщательно выбритое лицо фальшивую улыбку, призванную олицетворять радушие, сэр Фуразье повернулся к нам:
— Я всего лишь хотел облегчить Совету работу и не устраивать полного расследования, чтобы все могли уйти пораньше и заняться своими текущими делами, но раз вы против такого послабления, то, что ж, начнем. Алексия Кросс!
По глазам градоначальника я поняла, что будь его воля, он казнил бы меня в туже секунду. Даже теряюсь в догадках, что же такого я успела ему сделать, раз он так сильно меня ненавидит. Чужие деньги вряд ли бы смогли добиться подобного эффекта…
— Алексия Кросс, я к вам обращаюсь!