Проклятый горн
Шрифт:
– Куда? – грубо спросил он.
– У меня приказ! – ответил лейтенант кондотьеров. – Вывезти этих двоих из города.
– Плевать мне на твои приказы, если только их не подписал сам герцог! Нам нужен каждый клинок, а вы вздумали сбежать?!
– С дороги! – прорычал Кирино. – Мне до черта опротивел твой город, и мои люди убираются из него как можно дальше.
Все можно было бы решить гораздо проще, но этот тупой наемник явно не знал такого слова, как «дипломатия». Он попросту пришпорил коня, тот рванул вперед и сбил капитана на камни.
Это оказалось
Мою голову накрыла тень – я въехал в широкую арку распахнутых ворот и почти сразу же ударил палашом, сбивая в сторону нацеленную на меня алебарду. Я вырвался из города в предместья, застроенные низкими деревянными домами, сейчас такие же безлюдные, как Клагенфурт, и увидел, что Вальтер, прижавшись к конской гриве, скачет прочь. Уже через секунду он скрылся за поворотом.
Ругнувшись сквозь зубы, я оглянулся на ворота, но погони пока не было. Летя по грязным бесконечным переулкам, распугивая свиней, я довольно быстро заплутал и конечно же потерял проклятого колдуна, уже понимая, что свернул не там.
Рискнув, вернулся назад, поехал другой дорогой, как можно дальше от города – к реке, голым рощам и большому кладбищу возле церкви с обшарпанными стенами. За ней я увидел коня слуги маркграфа Валентина. Тут же крутилось любопытное Пугало. Оно пошло ко мне по размокшей дороге, протянуло правую руку. На когтистых серых пальцах, похожих на барабанные палочки, была видна кровь.
– Лошадь или человек? – спешиваясь, спросил я.
Оно глянуло на меня с загадочной улыбкой, показав, что я должен сам все проверить, так как в его планы не входит дважды за сутки облегчать мне жизнь.
Я посмотрел на лошадиную шкуру, узнав ответ на собственный вопрос, огляделся.
Церковь была заперта, так что я направился к кладбищу. Давно не крашенная калитка осталась полуприкрытой. Между могильных плит все еще виднелись проплешины снега, старые липы стояли голыми, с поникшими ветками, напоминая высохших от голода великанов. В их ветвях резко и неприятно галдели галки. Пахло влажной землей и пробуждающейся весной.
Я шел по центральной аллее, поглядывая по сторонам и сжимая пальцы на рукояти палаша. На замшелом памятнике увидел темный след, наклонился, чтобы убедиться, что это действительно кровь. Вальтер был ранен, но, судя по отсутствию капель на дороге и снегу, кровотечение у него не такое уж и сильное.
Я подумал, что он решил скрыться в лесу, миновав кладбище, но, как оказалось, ошибся, найдя колдуна в самой старой части погоста, среди искореженных лип и густого, непролазного кустарника. Он сидел на столетней могильной плите, правый край которой был сколот, прислонившись спиной к каменному кресту и зажимая обеими до сих пор еще скованными руками рану в нижней части живота.
Увидел меня, криво усмехнулся. Я отметил, как бледна его кожа. Дураку ясно, что песенка слуги маркграфа Валентина спета. Если, конечно, у него в рукаве нет чудодейственного фокуса.
– Опять ты, – произнес он. – Даже умереть спокойно не даешь.
Я не ответил, просто стоял и смотрел на него.
– Ждать придется долго, ван Нормайенн. – Он не терял присутствия духа. – Я не собираюсь отправляться в ад прямо сейчас.
Ну да. С пулей от аркебузы, застрявшей где-то в потрохах, промучиться можно несколько суток.
– Кристина? – помолчав, спросил он.
– Не выжила.
Он сел ровнее, морщась от боли. Ему удалось избежать пламени темного кузнеца, но человек, несколько раз пытавшийся меня убить, выиграл лишь пару недель жизни. Провидение все-таки настигло его.
– Можешь не верить, но мне жаль. Глупо все вышло.
– Что именно? Ее смерть? Или твоя?
– И то и то. Все слишком не вовремя. Впрочем, когда приход костлявой был к месту? – Очередная кривая усмешка. – Что ты забыл в этом проклятом городе, страж?
– Твою дочь.
– Ты несколько опоздал. Ее уже забрали твои дружки.
– Я в курсе.
Он вздохнул, убрал с живота окровавленные ладони, протянул мне скованные руки:
– Ты не мог бы?.. Не хочу подыхать, точно цепной пес.
Мне было все равно, если бы Вальтер умер даже так. Но я решил проявить добрую волю, надеясь, что это поможет дальнейшему разговору.
Колдун расценил мою заминку по-своему:
– Не заставляй меня думать, что ты, как и кондотьеры, считаешь, будто цепи сковывают не только мое тело, но и волшебство.
Потребовалось пять сильных ударов палашом, чтобы перерубить звенья.
– Мне нужна книга.
Он вяло кивнул:
– Чертова книга. Эта пуля мне досталась из-за нее.
Вальтер вытащил томик из-за пазухи, швырнул его мне, и тот упал под ноги, в грязь.
– Избавься от содержимого.
– Что в ней?
– А ты не в курсе? – Он рассмеялся и тут же закашлялся. – Ван Нормайенн, ты не перестаешь меня забавлять. Открой и посмотри. Ну же?
Я отстегнул застежку на обложке, распахнул томик и увидел, что в вырезанной в страницах полости лежит волнистый клинок без рукоятки, гарды и набалдашника.
– Это то, о чем я думаю?
– Не умею читать мыслей, ван Нормайенн. Но если ты считаешь, будто перед тобой произведение темного кузнеца, то ты прав.
– Как он оказался у тебя?
– О, довольно интересная история. Его привезла Кристина прошлой осенью. Она, видишь ли, заботилась о своей учительнице и считала, что, если дать ей кинжал, та проживет еще какое-то количество лет.
– Превращая светлые души в темные.
– Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц.
Интересно, в курсе ли Мириам инициативы своей ученицы? Думаю, нет. А Кристина не подозревала, что у магистра уже есть темный клинок. Возможно, знай она, осталась бы жива.