Проклятый город. Однажды случится ужасное...
Шрифт:
Не раздумывая, Бертеги двинулся вперед.
Глава 80
Женщина, одетая в старый потрепанный розовый халат, сидела напротив нее в старом кресле, под тусклым светом лампы. Хотя «сидела» было не совсем подходящее слово — женщина скорее растекалась, словно гигантская медуза. Нептунианка, без всякого сомнения, подумала Сюзи Блэр. Знак Рыб — или же Рыбы в асцеденте… Нептун иногда порождает гениев или великих мистиков. Среди нептуниан также много тех, кто подвержен неврозам, приводящим к всевозможным излишествам, — таков их способ бегства от реальности…
—
Сюзи не произнесла ни слова. Женщина особо не противилась, когда ее сын ввел в квартиру незнакомую гостью, — лишь изумленно раскрыла глаза, но почти сразу же обмякла, сдалась, даже не пытаясь бороться. Однако Сюзи знала, что излишний нажим не приведет ни к чему хорошему.
— Он никогда не думал, что у него может быть ребенок, — продолжала она монотонным голосом, глядя в одну точку пред собой. На ее оплывшем лице отражалась огромная усталость. — Он никогда не интересовался девушками… во всяком случае, так, как все остальные…
Я его всю жизнь знала. Моя мать вела хозяйство у них в доме — она была кем-то вроде экономки, потому что это были не те люди, которые довольствовались бы обычной домработницей… Да, я его знала. И его мать, и сестру… Его сестра…
Она недоговорила. Не дряблый двойной подбородок задрожал.
— Когда он собрался уезжать в Париж, он попросил меня поехать вместе с ним. Ему нужен был кто-то для разных поручений Кто-то из Лавилль-Сен-Жур, кто знает город и его самого… знает, что здесь происходит. Я всегда знала, кто он на самом деле…
Он попросил меня наблюдать за ней… за этой художницей. Еще до того, как у нее родился ребенок. Присматривать за ней… издалека. Даже в то время, когда шел процесс по его делу, и… все прочее. Я делала все, как он говорил.
Женщина замолчала, переведя глаза на бутылку. Сюзи по-прежнему хранила молчание. О, безусловно, ее собеседница нептунианка: любое волнение в их застывшем подводном мире вызывает у нептуниан растерянность и смятение и заставляет их искать защиты у наставников и учителей — самого разного сорта… Любила ли она своего патрона или смертельно боялась? Так или иначе, она подчинялась ему беспрекословно.
— Я сблизилась с ней и, когда они с мужем переехали сюда, последовала за ними. Поселилась в том же самом подъезде. И стала ждать.
Он появился примерно полтора года спустя после… после пламени. Я знала, что он должен вернуться. Потому что я дала ему знать о ребенке. И о том, что это его ребенок. В этом я была уверена — он как две капли воды был похож на его младшую сестру в том же возрасте.
Теперь ее слабый и как бы тоже дряблый голос звучал тверже, и фразы лились одна за другой без всяких затруднений.
— Именно я за ним присматривала, потому что они оба работали — а она еще и рисовала, для этого тоже нужно было время. Вот тогда он и приходил — так часто, как только мог. У него был ключ от парковки. Он входил с той стороны и пешком поднимался по лестнице, чтобы ни с кем не столкнуться: здешние жильцы всегда ездят на лифте. Он подолгу оставался с ребенком. Разговаривал с ним. Целыми часами… Я никогда в жизни не видела, чтобы мужчины так долго разговаривали с детьми. О, конечно, он был не такой, как другие отцы. Он никогда не сюсюкал, не разговаривал тем
Так продолжалось два года. В течение этих двух лет он приходил два или три раза в неделю и разговаривал с сыном каждый раз несколько часов. Даже когда ребенок засыпал, он все равно продолжал шептать: «Лавилль-Сен-Жур ждет тебя… Лавилль-Сен-Жур тебя примет…» О, он говорил не умолкая…
Женщина вздохнула и прикрыла глаза. Сюзи задалась вопросом, пытается ли она отогнать видения прошлого или, напротив, испытывает некую сумрачную тоску по тем временам. Но, скорее всего, и то и другое. Нептун одинаково охотно принимает в своем дворце ангелов и демонов, палачей и мучеников… сутенеров и шлюх.
— Когда ребенок подрос и пошел в школу, с ним уже нельзя было поддерживать прежнюю связь. И тогда он уехал. Перед отъездом он мне сказал: «Жди от нас известий… мы о тебе не забудем. Но должно пройти несколько лет. Да, после „дела Талько“ нам понадобится несколько лет, чтобы восстановиться. Но я вернусь. Мы вернемся…»
С тех пор я его больше не видела.
В квартире наступила густая, влажная тишина: женщина в кресле молча плакала, слезы медленно катились по ее пухлым дряблым щекам.
Сюзи Блэр поднялась — не имело смысла дальше здесь оставаться. У нее были имена и все ответы. Нужно было возвращаться в Лавилль-Сен-Жур. Связаться с родителями ребенка — по крайней мере, с приемным отцом. И разумеется, с Антуаном Рошфором. Неужели он решил перейти на их сторону?.. Ведь это он указал ей след Бастиана…
Что ж, в сущности, все довольно просто. Стоит лишь забрать ребенка у Андреми, и тот больше ничего не сможет. По крайней мере, хорошо уже то, что он не знает о готовящихся событиях…
Глава 81
Николя углубился в туннель. Невероятно — Антуан даже не распорядился, чтобы этот вход закрыли! Хотя, конечно, его было не так-то просто найти: нужно было пересечь задний двор, пройти мимо служебных помещений, а потом проскользнуть в небольшое отверстие, нечто вроде отдушины, у подножия замшелой стены. Хотя, в сущности, «Сент-Экзюпери» всегда был не чем иным, как входом в преисподнюю…
И эта преисподняя была обитаема — Николя понял это, когда, пройдя несколько метров в полной темноте, различил за поворотом, примерно в ста метрах впереди, слабый свет. Стало быть, кто-то позаботился о том, чтобы зажечь факелы. Кто-то был там, в сердце громадного пентакля, на котором некогда был построен город.