Проклятый город
Шрифт:
Кеннеди сидел на столе, поставив ноги на стул, опустив локти на колени, а ладони свесив перед собой. Мориарти прижался спиной к радиатору парового отопления, зажав в зубах погасшую сигарету.
Все они смотрели на фигуру во вращающемся кресле, установленном в центре помещения и ярко освещенном направленной на него лампой. В кресле сидел Ал Василиакос. Лицо его в ярком свете казалось вылепленным из теста каким-то неряшливым пекарем. Пальцы впились в подлокотники, колени плотно сжаты.
— Ты знаешь, где Чибби, Ал.
— Бог свидетель, капитан…
—
— Честно, кэп…
— Заткнись. У меня нет времени на долгие беседы и убеждения. Тем более нет времени развлекать тебя, позволять делать из меня дурака. Мне нужно знать, где Чибби. Даю тебе минуту.
МакБрайд вынул левую руку из кармана, согнул ее, вынул правую, отодвинул ею левый рукав и уставился на циферблат наручных часов. Правую руку опять засунул в карман.
Пальцы Ала побелели от усилия. Ноги уперлись в пол, шея двигалась от частых глотательных движений. Зажатая между зубами нижняя губа вдруг освободилась и блеснула влагой в ярком электрическом свете. Глаза беспокойно моргали. Наступившую тишину нарушало его сопение. Сиденье кресла показалось ему крайне неудобным, на лбу выступил пот. Мало-помалу щеки, губы и нос Василиакоса составили компанию дергающейся шее.
МакБрайд смотрел только на свои часы, Кеннеди переводил взгляд со своих рук на руки МакБрайда, Мориарти из-под полуопущенных век интересовался мимикой Василиакоса.
МакБрайд вернул в карман левую руку и торжественно провозгласил:
— Минута прошла.
Ал напрягся, замер, даже дышать, кажется, перестал.
— Ну? — МакБрайд прищурился.
— Н-не-не…
МакБрайд не дослушал. Он прошел к двери и гаркнул в коридор:
— Майк!
Вызванный патрульный вошел, на ходу застегивая пуговицы форменной куртки.
— Майк, возьмите этого парня наверх и займитесь с ним утренней гимнастикой. Мори, помоги.
Майк и Мориарти сдернули Василиакоса с кресла, не особенно интересуясь, шевелит ли он ногами, и поволокли к двери. Ал забормотал что-то неразборчивое, прижимая колени к животу, но тут же исчез.
МакБрайд закрыл дверь и опустился во вращающееся кресло.
Кеннеди закурил, выпустил дым через ноздри.
— Жалко эту шлюшку. Она такое перенесла… Зачем он ее… Может, это он убил Барджо?
— Может…
Помолчали. МакБрайд тоже дымил своей сигарой. Кеннеди поднялся, зашагал по комнате.
Дверь открылась без стука. Мориарти с пиджаком на согнутой в локте руке, не входя, оттарабанил:
— Чибби в доме девяносто пять по Гектор-стрит, с ним около полудюжины стволов.
— Надень пиджак, Мори, — ответил капитан.
На этот раз гараж управления покинула большая, вместительная машина. За рулем все тот же Хоган. Рядом с ним Мориарти и МакБрайд. Сзади пятеро полисменов и Кеннеди. Полвторого ночи, на улицах темно и пусто, машина на большой скорости срезает углы, люди качаются из стороны в сторону.
— Гектор! — сообщил Хоган.
— Какой номер? —
— Начало здесь, значит, девяносто пятый через три квартала, — подсказал Кеннеди.
— За квартал остановишь, Хоган, — приказал капитан.
— Понял.
Автомобиль замедлил ход, подрулил к поребрику и остановился. МакБрайд вышел первым, осмотрелся. Затем вылезли остальные, обступили капитана, поблескивая бляхами, прикрепленными к тяжелым форменным шинелям синего цвета.
— На другой стороне, — сказал МакБрайд.
Перешли на другую сторону, прошли вдоль фасадов. Дома здесь отступали от красной линии улицы, отделялись от тротуара коваными решетками, перед фасадом каждого вниз шла лесенка к подвалу.
— Надо попробовать через подвал, — прошептал МакБрайд.
Дойдя до дома девяносто пять, они вошли в калитку, спустились к подвалу, но дверь не поддавалась, окна оказались зарешеченными.
— Они должны сидеть на верхнем этаже, — просипел Мориарти.
— Этажей четыре, — пробормотал МакБрайд. — Придется искать пожарные лестницы.
Фасады по Гектор-стрит были без пожарных лестниц, следовало искать подход со двора, зайти сзади. Они прошли до угла, свернули, еще раз свернули, возвращаясь по параллельной улице. МакБрайд считал дома.
— Можешь не считать, — сказал Кеннеди. — Девяносто пятый — единственный четырехэтажный, все остальные в три этажа.
— Здесь, — указал МакБрайд.
Он поднялся на крыльцо, позвонил. Минуты через две дверной замок щелкнул, в щелочке показалась голова старухи в ночном чепце.
— Мадам, мы из полиции, — обрадовал ее МакБрайд. — Нам нужно к дому на Гектор-стрит, и мы просим разрешения пройти через ваш двор.
— А что стряслось?
— Просто ищем одного человека.
— Хорошо, хорошо, открываю… Будить среди ночи старуху с радикулитом… Охо-хо…
— Извините, извините, мадам… Большое спасибо за содействие.
Бабка провела полицейских через холл, открыла заднюю дверь. За дверью оказался маленький дворик, отделенный от соседского низким дощатым забором. За забором — соседская четырехэтажка.
— Еще раз большое спасибо, мадам.
Старуха, кряхтя и охая, удалилась, а МакБрайд и его молодцы в сопровождении Кеннеди перевалили через забор.
— Вон пожарная лестница, — ткнул вперед рукой МакБрайд и решительно направился в указанном направлении.
Что бы о капитане ни говорили, в трусости его никто обвинить не мог. За спины подчиненных он никогда не прятался, если планировал рискованную операцию, то предусматривал для себя место впереди, с ухмылкой замечая, что страховка все покроет. Капитан бесшумно полез вверх, его люди нанизались на лестницу длинной цепочкой. Синие шинели трепыхали полами, резво двигались колени и локти копов. Наверху МакБрайд замедлил продвижение. Вот он остановился, посмотрел вниз. Сразу за ним полисмен Хевиленд, за ним Крейшер, уже немолодой коп. При виде знакомых физиономий капитан ощутил что-то похожее на гордость.