Проклятый город
Шрифт:
— Это я, брат. Мне надоело ждать тебя под днищем «Голубого бриза», и я поплыла навстречу.
…Поначалу Радов не обратил внимания на слова Эвридики о том, что муж ее прибыл в Питер, дабы проследить за разгрузкой медикаментов, доставленных для МЦИМа на научно-исследовательском судне корпорации «Асторель». Не придал он значения и сообщению Сыча о том, что «Голубой бриз» пришвартовался у Медицинского форта, являвшегося Шестым филиалом МЦИМа. Дела МЦИМа интересовали его лишь постольку, поскольку они затрагивали близких ему людей, и если бы не гибель Ваксы, Шрапнели и Мики, «Голубой бриз» мог бы и впредь невозбранно бороздить воды Балтийского моря. Шаркмену Радову было безразлично, какой груз доставляет он в Питер — об этом
Как бы он ни мастерился, вырвать Гвоздя из лап метазоологов было ему не по силам. Зато отомстить за погибших он мог без особого труда, поскольку шаркменов учили ломать и крушить подводные объекты противника, а не тянуть трубопроводы или энергокабели по дну морскому. И ставший под разгрузку у бывшего форта Константин — а ныне Медицинского — «Голубой бриз» был тем самым объектом, который грех было не пустить ко дну. В приличном обществе, говорят, не принято хлопать дверью, но смешно ожидать соблюдения правил приличия от наемника, чуть не полжизни дравшегося бог весть за что в Персидском заливе. Красном море и других «горячих точках» планеты…
— Ты послала кого-нибудь к Сан Ванычу? — спросил Радов, гася скорость скутера. — Люфт между уходом ребят и появлением копов будет невелик, но пошарить на рембазе стоит. Она рассчитана на четырех человек, и кое-что из законсервированного оборудования может вам пригодиться.
— Копы не попадут туда, пока мы не демонтируем всё, что имеет для нас хоть какую-то ценность, — сказала Рита, соскальзывая с пятиметрового випа. — Как только твои друзья уйдут, мы окружим рембазу жгучками.
— Электроминогами?
— Подводными шокотерапевтами, — бесцветным голосом уточнила Рита, и Радов не сразу понял, что это была шутка. — Ты позвал меня, чтобы проститься?
— Да, — сказал Юрий Афанасьевич, подумав, что больше-то ему, без риска для здоровья, прощаться не с кем. И в этом, как и в том, что ему придется покинуть родину — на этот раз против собственного желания и навсегда — тоже виноват МЦИМ, а равно и те, кто его создал, выкормил и пестует. — Я хотел проститься с тобой и спросить, не пострадают ли ихтиандры, если я пущу ко дну «Голубой бриз»?
— Мы не пострадаем. Но тебя будут искать. А «Голубой бриз» скоро поднимут, — сказала после непродолжительного молчания Рита. — Компания получит страховку. Груз, привезенный «Бризом», уже переправлен на берег, так что при подъеме судна ничего компрометирующего не найдут…
Темный силуэт парящего в вышине судна приближался, вырастая с каждой минутой. Изрядно нагруженный пластвзрывчаткой скутер шел на малом ходу, и Рита благодаря моноласту не отставала от Радова. Она походила на большеголовую русалку, но говорила как обычная женщина. Она говорила правильные, разумные слова, истинность которых не подлежала сомнению в повседневной жизни. Вот только жизнь его вышла из колеи после бессмысленной гибели ребят и еще дюжины людей, прихваченных ими с собой на тот свет в соответствии со сценарием службы безопасности МЦИМа. А в военных условиях логика мирной жизни не работает — A la guerre, comme a la guerre. [25]
25
На войне, как на войне (фр.).
Радов остановил турбину, хотя был уверен, что с «Бриза» акваторию не прослушивают. Подал немного сжиженного килорода в монгольфьер, чтобы увеличить плавучесть, и вспухший перед носом скутера шар повлек его вверх — к темному, поросшему балянусами днищу обреченного судна.
Водоизмещение 2500–3000 тонн, максимальная скорость 20 узлов, дальность плавания 25 тысяч миль. Характерный асимметричный бак, четырехъярусная средняя надстройка, большие открытые палубы, десяток лабораторий: гравиметрическая, метеорологическая, грунтохимическая, электронная и другие. Обычное универсальное научно-исследовательское суденышко, появление которого в тех или иных водах объясняется необходимостью научных изысканий, вникать в суть которых ни один портовый чиновник не станет. Изыскания, впрочем, на нем тоже, скорее всего, ведутся…
«Хорошо устроились! — со злобой подумал Юрий Афанасьевич, неожиданно ясно представивший, как врывается в Первый филиал МЦИМа и рубит из „зонкайзера“ охрану — от бедра, в упор, так что ни в одну реанимацию не примут! — Глупо было, вызволив Оторву, отдать им Гвоздя. И пускать на дно „Бриз“ — тоже глупо. Но люди вообще предпочитают обрывать у анчара [26] листья, в лучшем случае обламывать ветки, вместо того, чтобы выкорчевать поганое дерево с корнем, сжечь и пепел развеять по ветру, прикончив заодно тех, кто напитывает свои стрелы его ядом».
26
См. Пушкина.
— Ты ведешь себя как ребенок, который топчет игрушки, не в силах отомстить настоящим обидчикам. Оставь взрывчатку нам. Мы найдем ей лучшее применение.
— Той, что вы найдете у Сан Ваныча, хватит вам за глаза и за уши. Кстати, это правда, что вы начинаете осваивать глубины? Ходят слухи…
— Шельф — колыбель, в которой Морской народ не останется долго. К тому же на мелководье мы слишком уязвимы.
— Ладно, подержи скутер. И позови своего випа, пусть будет поблизости.
— Не беспокойся, Долли не заставит себя ждать. Подумай, брат. — Рита сделала паузу и закончила, когда Радов, оставив ей скутер, устремился к корабельному днищу. — Еще не поздно начать жизнь заново. Из тебя вышел бы хороший ихтиандр. Мир людей не стоит того, чтобы сводить с ним счеты.
Извлекая пластиковую мину из «брюха», Юрий Афанасьевич думал о том, что разговоры о новой психорасе были преждевременны и он без труда находит общий язык с сестрой. Хотя со временем жизнь под водой, безусловно, превратит ихтиандров в совершенно не схожих с людьми существ. И, если прогнозы ученых оправдаются и таяние арктических льдов будет продолжаться такими же темпами, они рано или поздно заселят всю Землю. Ибо оттесненные разлившимися водами на вершины гор остатки человечества ненадолго переживут гибель нынешней цивилизации. А тем, кто окажется слишком живуч, Морской народ поможет расстаться с этой юдолью слез.
Создавая ихтиандров, метазоологи рассчитывали решить тем самым часть стоящих перед человечеством задач, но творения их, как водится, породили лишь новые проблемы. Ибо, как сказал бы Сан Ваныч, «всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые». [27] Стоило ли, не очистив человеческую душу от скверны, усовершенствовать ее оболочку? Впрочем, как знать, не облагородят ли новые мехи влитое в них старое вино?..
Вытащив из «горба» очередную мину, Радов прищелкнул ее вакуумной присоской к днищу «Бриза» и поплыл к скутеру за новой порцией взрывчатки. Поставленных им мин хватило бы, чтобы потопить сухогруз, грузоподъемностью 20 тысяч тонн. Удвоив их количество, он сделает подъем судна нерентабельным и хоть немного отведет душу.
27
«Евангелие от Матфея». Глава 7.17.