Проклятый наследник 1
Шрифт:
— О пожаре не стоит переживать?
— Нет, я проследил за огнём. Он локализирован.
— Просто отлично. Слушайте, а может вы нам поможете с расчисткой леса? Ваша магия огня позволит быстрее разобраться с пнями и удобрить пеплом почву.
— Сначала рассчитайтесь за эту работу.
— Да-да, конечно. К утру мы соберём всё согласно списку.
— К ночи. В двух соседних деревнях есть проблемы. Я отправлюсь туда сразу же как поем.
— Как скажете, мы ускоримся.
Я закончил умываться, после чего кивнул старейшины и направился в таверну. Рядом с ней находилась и конюшня, где расположилась Красавица
И как только я зашёл в таверну, то меня тут же встретила служанка, подвела к столу и усадила. Меньше чем через минуту стол накрыли. Часть репутации Кайла распространилась на меня, однако столь радушно меня начали встречать в каждом поселении по немного другой причине. Если быть точнее по златовласой и голубоглазой причине с лютней, скрипкой, губной гармошкой и даже фаготом.
Соглашение Шиваль де Лон принял с любезностью и радостью, а на второй день после отправки письма уже на тракте меня догнал бард необычайно красоты. Я был натуралом, но тут нужно быть объективным, боги надарили этого барда превосходной внешностью. И хоть он был простым смертным, не обладал власть и богатством, как и силой, но если в таверну входил я, рыцарь в доспехах, ученик магической школы и торговец в роскошных одеждах, то всё равно всё внимание было приковано к Лорасу Соловью, который вообще находился на улице.
При этом всём, я ведь тоже уродом не был, да и выделялся. А вид мой внушал доверие, ведь я был не тем, кто поёт песни, а тем кто решает проблемы. Взгляд уверенный, осанка аристократа, речь тоже относительно поставлено благодаря всё тому же Алексиару. Но всё равно все девки на шею к Лорасу. Хотя казалось бы… что в нём такого? Просто понты, красивая шляпа с пером, голос и тысячи пустых обещаний. Впрочем, видимо это в мире ценится куда больше.
И именно благодаря его песням росла репутация Шиваль де Лона. Попутно он также сочинил одну песню и в честь меня, после чего и прижилось прозвище Пламенный. Хотя на это также повлияло и то, что большинство проблем я решал огнём и мечом.
Впрочем, народу моя радикальность даже скорее нравилась. Да, порой грубость моих методов была сопряжена с неприятными последствиями для поселений. Например, один раз я сжёг чужую избу. Однако никто не корил меня за это, ведь простой люд был полностью уверен, что другого варианта решения проблемы не существовало.
Я же не стремился разубеждать их в этом, ведь какой в этом толк? Я делал работу как мог, выкладываясь на полную. По-другому никак не будет, пока мой опыт не дорастёт до уровня Кайла.
— Вы самые лучшие слушатели! — с радостью в глазах и смехом на устах воскликнул Лорас и тут же объявил на всю таверну: — Всем выпивка за счёт щедрого господина Шиваль де Лона!
— Да хранят боги нашего покровителя! — тут же ответил народ, прибывающий в прекраснейшем расположении духа благодаря решению проблем, песням, так ещё и бесплатной выпивке. — Святой человек!
— Алексиар Пламенный, наш герой и защитники угнетённых! — пока толпа продолжала восхвалять Шиваль де Лона, Лорас направился прямо к моему столу, за который и уселся, отложив свои инструменты.
— Герой? Защитник угнетённых? В твоих песнях с такими темпами станет больше выдумки, чем правды, — без особого интереса ответил я, ведь меня как-то больше волновало густота похлёбки.
— А разве в этом есть что-то плохое?
— От выдумки до лжи один шаг.
— Всё общество построено на выдумках и лжи. Даже мораль была придумана как очередное ярмо для стада, обслуживающего королей. Доблесть продали воинам, чтобы они с радостью погибали за чужие идеалы. А все наши стремления, принципы и идеалы… это всё тоже выдумка, которая имеет ценность лишь для нас. Но что ещё забавнее… — Лорас вдруг достал зеркало и гребень, начав параллельно причёсывать свои роскошные волосы. — Эта наша выдумка зачастую состоит почти что полностью из лжи. Мы так хотим казаться одними, но на деле являемся другими. И это нас злит, поэтому мы отдаёмся в плен самообмана, за которым конечно же следует и лицемерие.
— Зубы заговаривать ты мастер, как и грузить других на ровном месте. Но знаешь, у меня к таким как ты иммунитет. Поэтому от первопричины нашего диалога мы не отойдём. Не нужно врать обо мне в песнях. Можешь приукрашивать в угоду художественным ценностям, но я не герой и не защитник угнетённых.
— Ха, ну как скажешь. Буду больше времени уделять Шиваль де Лону, мне не принципиально.
— Ваш сыр и вино, господин Лорас, — с любезной улыбкой пролепетала служанка, которая от одного взгляда барда покраснела.
— Я не господин, красавица. У меня нет титула, и я не из знатной семьи. Но за лесть спасибо, она греет душу.
Служанка зачем-то неловко поклонилась, словно голос и внешний вид Лораса повлиял на её рассудок и заставил забыться в каком месте она находилась. Это же обычная таверна, тут не принято кланяться.
— Знаешь почему я так ответил, Алексиар? — спросил меня Лорас, отломав кусочек сыра, а затем сразу же сам ответил. — Потому что лесть хоть и является ложью, но куда важнее не этот факт, а намерение с котором говорилась лесть. И в данном случае служанка хотела лишь сделать приятно мне. Разве в этом есть что-то плохое?
— Я не винил тебя в сочинении песен, лишь попросил не увлекаться. Всё, закроем эту тему.
— Ладно-ладно, как скажешь… — с грустью произнёс Лорас, которому очень хотелось поспорить и продемонстрировать свою эрудированность, однако всё это я купировал краткими и однозначными ответами. — Ты напоминаешь мне одного паладина из старых басен. Хочешь расскажу какого?
— Нет.
— В святых землях во времена Святых Войн возвысился один простой смертный. Он был прямолинеен, упорен, суров и довольно жесток. В нём не было изобретательности, стратегическим гением он не являлся, так ещё и особой верой в Ароса не отличался, что и заставило его в конечном итоге отвернуться от большинства богов и культа Ароса в широком понимании.
— Ты сказал, что он был паладином. Как он мог являться им, если отвернулся от культа Ароса?
— Он отвернулся от культа, но не от Ароса. Ведь в светлом пантеоне хватает богов, в том числе и тех, кого на первый взгляд никак нельзя назвать светлым божеством.
— Радикальный паладин, продавший душу демону?
— Нет, никому душу он не продавал. Просто его бесила напыщенность и звенящая роскошь золотых храмов. Он никогда не носил белого плаща и якшался с простой солдатнёй, грубой, вечно пьющей кагор и ломающей хребты врагам Ароса.