Проклятый наследник
Шрифт:
– Я не могу поверить, что она остается, – вдруг услышала Зейлан кого-то из послушников, который даже не старался понизить голос.
– Конечно, она останется, – ответил Деррин. – Ты не заметил? Она была вместе с фельдмаршалом в уборной. Я могу себе представить, как она убедила его.
Пальцы Зейлан сжались в кулаки. На самом деле она совсем не хотела знать, что говорят о ней другие, но, тем не менее, придвинулась чуть ближе, чтобы подслушать.
– Я бы не возражал, чтобы она убедила и меня, – сказал один из послушников непристойным тоном, и
– Бьюсь об заклад, никто из нас не возражал бы. Было бы здорово подержать ее за волосы, – сказал Деррин.
– Интересно, будет ли она кричать и стонать в постели так же, как и во время боя? – спросил другой послушник.
– Я выясню это для вас и медленно доведу ее до крика. – Деррин издал грязный смешок.
– С такой маленькой штучкой между ног? Вряд ли, – вырвалось у Зейлан прежде, чем она успела остановить себя.
Мужской смех стих, и на мгновение воцарилась тишина. Потом девушка услышала, как кто-то спускается по лестнице.
Деррин зашел за угол и пренебрежительно посмотрел на нее. Он уже был одет в свою униформу Хранителя. Свои белокурые волосы он зачесал назад, отчего его крючковатый нос показался еще острее.
– Что ты сказала?
Зейлан улыбнулась.
– Ты уже слышал, стручок.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – прошипел Деррин.
Товарищи Армвона тоже спустились и теперь стояли за ним, как армия безвольных придурков. Зейлан вскочила на ноги.
– Ну я же видела, как ты переодевался.
– Не видела. – Деррин остановился так близко от нее, что ей пришлось поднять глаза, чтобы увидеть его лицо. – Ты ведь сбежала из общежития, едва капитан Форэш выделил тебе кровать.
– Наверное, это потому, что я больше не могла выдержать жалкого вида твоей ничтожной мужественности, – парировала Зейлан. – Я искренне надеюсь, что с этой мелочью ты справляешься лучше, чем с мечом.
– Следи за тем, что говоришь, – прорычал Деррин. Он шагнул еще ближе к ней, так, что его грудь почти коснулась ее. Юноша был выше и крупнее Зейлан, но она знала, что в любой момент может победить его в честном поединке. И все же что-то подсказывало девушке, что схватка с Деррином не будет справедливой до тех пор, пока рядом снуют его щенята.
Она вопросительно приподняла одну бровь.
– А что, если я не буду за этим следить? – Голос в голове Зейлан призывал Деррина нанести удар. И даже если она проиграет этот бой сопернику, девушка все равно преподаст этому заносчивому сопляку важный урок.
– Тогда ты пожалеешь об этом, – прошипел один из приспешников Деррина.
Зейлан взглянула мимо Деррина на его друга, который испепелял девушку уничтожающим взглядом.
– Я вас не боюсь.
– Ты должна, – сказал Деррин.
– Почему?
– Потому что…
Армвон осекся и гневно сузил глаза в две тонкие щели. Ему не хватало слов. Скорее всего, Деррин не привык, чтобы ему не подчинялись. Дворянин из Амаруна, он веровал в королевскую религию, и окружающие всегда относились к нему, как к святому. И это лишь потому, что он заплатил за возможность доступа во дворец.
– Потому что?.. – Бровь Зейлан взлетела еще выше, и девушка жестом предложила ему продолжить фразу.
Челюсть парня задрожала. От гнева или от усилий подобрать подходящий ответ, Зейлан не знала. Она фыркнула.
– Ну, тогда я…
Кулак врезался в челюсть девушки, и взрыв в голове чуть не заставил ее застонать от боли. Ублюдок действительно посмел ударить ее! Зейлан провела языком по верхней губе и ощутила горький металлический вкус собственной крови. Она сплюнула и вытерла рукавом своей униформы красноватую слюну в уголке рта. Кое-что ей пришлось признать. Деррин не был слабаком. Время, проведенное при дворе, он использовал не только для того, чтобы играть на фортепиано и танцевать.
Девушка медленно выпрямилась. На губах Деррина она увидела недобрую ухмылку, а в глазах – злобный блеск. Но Зейлан была только рада принять вызов. Она с силой толкнула юношу в грудь. Армвон пошатнулся, но друзья поддержали его и вернули на место. Деррин засмеялся и снова занес кулак. На этот раз Зейлан была готова. Она нырнула под его руку и тут же нанесла ему мощный удар в живот. Противник застонал и начал бормотать слова, которые девушка не могла понять. Друзья Армвона заслонили его собой и вышли вперед.
Один из мужчин встал напротив Зейлан, готовый продолжить начатую дворянином драку. Зейлан подняла было кулаки, как вдруг прозвучал громкий звон, потрясший ее до глубины души. Все внутри девушки завибрировало, и громкий звук болезненным эхом отозвался в ушах. Друзья Деррина отступили, когда второй и третий удары привели площадь в смятение. Хранители поспешили собраться вокруг базы, не обращая внимания на Зейлан и остальных послушников. Руки они держали наготове на рукоятях своих мечей.
Что это могло значить? Зейлан не знала наверняка, но было лишь одно логическое объяснение происходящему. Все Хранители собрались у Стены с оружием в руках.
Фельдмаршал Томбелл, его генералы и капитаны (и Ли Форэш среди них) прошли мимо девушки к воротам. И если во время схватки с Деррином и его дружками Зейлан совсем не ощущала страха, то сейчас необъяснимый ужас объял все ее существо. Томбелл бдительным взором оглядел ряды Хранителей, выстроившиеся в полной боевой готовности, прежде чем раздался его приказ:
– Открыть!
Массивные каменные ворота распахнулись. Взгляды устремились на проем в Стене. Зейлан не могла дышать, и, кажется, не только она. У Стены воцарилась призрачная тишина. Только скрип и потрескивание камней раздавались в нависшем безмолвии.
Зейлан никогда не видела фейри и не помнила, как эльвы напали на ее родную деревню. Зажмурив глаза, она вспомнила только окровавленные и обожженные, безжизненные тела собственных родителей. Но девушка видела рисунки в запрещенных книгах, которые она разыскивала в течение последних нескольких лет, чтобы подготовиться к службе Хранительницы.
Зейлан знала, как сильно эти магические существа отличались друг от друга. Эльвы скорее напоминали животных с рогами и копытами, зубами и когтями, покрытых черным мехом. Фейри внешне трудно было бы отличить от людей. Как и тех, которые въехали на Смертную землю через проем в Стене верхом на лошадях.