Прокол(CИ)
Шрифт:
– Чем интересна "Амброзия", так это тем, что, абсолютно независимо от дозы, что двадцать граммов, что пятьдесят – эффект будет одинаковым. Напиться "Амброзией" не получится. Поскольку этот напиток – своего рода артефакт со своими положительными свойствами. Другими словами – биологический анаболический катализатор, сходный по действию с "Душой" и её производными. Эйфорический эффект достигается от общего улучшения состояния организма. Но! – Арнольд воздел указательный палец к потолку. – Если принимать вместе и "Амброзию" и простой алкоголь, то напиваешься в хламидомонаду. Причём, без неизбежных в этом случае последствий. Чистое опьянение без отравления. Мечта алкоголиков всего мира. Так что, напиваемся?
– Разрешили же – Цой открыл бутылку с "ерофеичем" от Никифоровича. – Предадимся же возлияниям с последующими сопутствующими пороками.
Арнольд поискал глазами пепельницу, не нашёл, и приспособил под это дело тарелку.
Димка с интересом посмотрел на коричневую пачку сигарет. Название ни о чём не сказало, а вот аромат… Вишня и ещё что-то неуловимое. Вдруг захотелось закурить. Цой вдруг понял, что до этого момента он не курил вообще, и даже не хотелось. Ну, это как раз понятно. После того, что произошло с его бедным организмом, удивляться стоило тому, что хочется дышать. А могло и перехотеться.
Димка затянулся, выдохнул дым и счастливо улыбнулся. Божественный напиток, божественный табак, отличная компания… Выбросить из головы все мысли хоть на час, и просто побалдеть…
Вломившийся в "апартаменты" Ляпух немедленно нацелил свой нос на бутылки с напитками, нюхнул, и в категорической форме потребовал налить лекарства и ему, а то он за себя не отвечает. Димка представил Арнольда и начмеда друг другу, выпили за знакомство "настойку", затем "Амброзию". Ляпух прокомментировал, что, мол, мажоры совсем о…ли, "ерофеича" "Амброзией" запивать, и тут же налил сам по-новой.
– Говорят, к нам высокие гости намылились – пробормотал Ляпух, обсасывая дольку лимона и глядя на Димку. – Говорят, по твою душу.
– По мою? – удивился Цой. – А чего это?
– Много не знаю, а скажу ещё меньше – Ляпух с видимым удовольствием понюхал пачку сигарет, сцепил на пузе руки-грабли и продолжил. – Есть подозрение, что не всё так хорошо и гладко, как мы себе думаем. Приймак – это только треть общего мнения, а мнение это, похоже, не в нашу пользу склоняется. Короче, если бы спросили меня, я бы ответил, шо надо делать ноги.
Ляпух заинтересовано посмотрел на Арнольда.
– А Вы, уважаемый, тот самый Ставицкий? "Некоторые аспекты биоценоза Зоны, как пример особенностей аномальных летальных мутаций"?
Арнольд степенно кивнул.
– Интересно, молодой человек, интересно. Не во всём соглашусь, особенно, в определении. Вы определяете биосистему Зоны как экосистему, я же уверен, что тут более уместно значение "микрокосм". И в данном…
– А я, простите, вам не мешаю? – едко осведомился Димка.
– Нисколько – невозмутимо парировал Ляпух. – Как может помешать то, чего нет?
Цой открыл рот. Потом закрыл. Ляпух весело смотрел на Димку, Арнольд же откровенно веселился.
– Ладно, Дим, перезагрузись быстрее, намахнём ещё по полтишку, и я побежал – Ляпух быстро взглянул на Арнольда, еле заметно кивнул головой, и легонько щёлкнул Цоя по лбу. – А Вас, уважаемый, я жду в биосекторе, очень хотелось бы некоторые темы провентилировать.
– Всенепременнейше, Сергей Васильевич – Арнольд был сама любезность. Аж противно.
За начмедом, тихо вздохнув пневмоприводами, закрылась дверь. Арнольд оценил количество жидкости в бутылках, и вопросительно взглянул на нахохлившегося в кресле Димку.
– Кофе будем?
– А чего ты сам себя спрашиваешь? Меня ж нет. Я ж никто, – нарочито плаксиво ответил Цой. – Мне с молоком, если есть, и три сахара.
– Сливки – Арнольд включил кухонный комбайн, и полез в холодильник.
– Все удивляются, почему я люблю растворимый кофе – Арнольд поставил чашку перед Димкой, сам устроился напротив, и плеснул немного "Амброзии" в чашку. По комнате поплыл совершенно непередаваемый аромат. – А потому, что он честнее. Вот как обычно бывает: сварил чашку кофе, ну пахнет, ну, так и недолго. А вкус всегда хуже запаха получается. А для того, чтобы более-менее и вкус и запах, столько промудохаться надо…
Арнольд отхлебнул кофе, закурил, и спросил:
– Так что там за прикол у вас с каким-то проколом?
– А-а-а, брат, тут, панымаишь, леденящая душу история, которая будет пострашнее, чем "Следствие ведут Знахари" – таинственным шёпотом выдал оживившийся Цой. – Ты сядь поудобнее, а то упадёшь, не дай бог. Пристегнуться бы ещё не помешало, ну да ладно. Слушай. Короче, пошёл я как-то раз в одно место на гитаре поиграть…
Арнольд несколько минут сидел молча, катая в руке пустую чашку, потом поднял глаза и совершенно откровенно признался:
– Офонареть!
– Та да – буркнул Димка. – Наливай давай. Тут без бутылки не разберёшься. А что, если "ерофеича" сразу с "Амброзией" смешивать?
– А? Не, так не очень получается, лучше по отдельности… Так что получается, ты теперь без этого своего макинтоша и жить не сможешь?
– Ну, жить я смогу, но недолго, часов десять-двенадцать. Вот и получается – получается, что вот. А по-другому не получается.
Арнольд помотал головой.
– Б-р-р-р-р! Ты хоть сам понял, что сказал? Лично я в этих "получается" запутался.
– Значит, начало плющить и таращить – ухмыльнулся Цой. – Программа-минимум выполнена.
– Ну ладно. Оставим кесарю кесарево. А я тут каким боком? – Арнольд задумчиво крутил между пальцев ложечку. Димка заворожено наблюдал, как ложка сама собой порхает между пальцев. "Да-а-а, если бы мне такие пальцы, цены бы мне не было, как гитаристу".
– А я не знаю. Сам удивился. Полковник говорил, что гриф секретности тут какой-то запредельный. И на тебе – можно рассказать. В натуре, непонятно.