Прокурор расследует убийство
Шрифт:
Наконец, когда было покончено с десертом и дворецкий подал ликер, она подняла глаза на Селби и дрожащим голосом произнесла:
— Что ж, начинайте.
— Какими духами вы пользовались в понедельник, старыми или новыми?
— Старыми, — ответила актриса.
— Скажите мне… — и он произнес совсем не те слова, которые она ожидала, — чем объясняется ваше влияние на Джорджа Кашинга?
Она продолжала улыбаться, но ее ноздри слегка раздулись.
— Я не знала, что имею на него какое-то влияние.
— Нет, знали, — продолжал Селби. —
— Но разве каждый разумный владелец отеля не поступил бы точно так же?
— Я знаю Кашинга и вижу, что у него есть какая-то особая причина для этого.
— Хорошо, — сказала она устало. — У меня есть возможность влиять на него. И запах на тысячедолларовых банкнотах — запах моих духов. Именно Кашинг позвонил в Лос-Анджелес и сообщил о возникших у вас подозрениях. Вы узнали, что я жила в отеле, и полагали, будто Ларраби получил пять тысяч от меня. Ну и что?
На мгновение Селби показалось, что актриса теряет сознание и вот-вот упадет в обморок. Она покачнулась на стуле. Он бросился к ней, воскликнув: «Ширли!» — не осознавая, что называет ее по имени. Его рука едва успела коснуться плеча девушки, как вдруг позади него раздался звон разбитого стекла и чей-то голос позвал:
— Селби! Взгляни сюда!
Он оглянулся и успел заметить за дверью чей-то неясный силуэт. Что-то блеснуло, затем в глаза прокурору ударил нестерпимо яркий свет фотовспышки. Он непроизвольно зажмурился, а когда вновь открыл глаза, ему показалось, что освещенная комната погрузилась в полутьму. Травмированная сетчатка различала лишь два пятна настольных ламп, прикрытых розовыми абажурами.
Селби опять закрыл глаза и потер их кулаками. Постепенно, очень медленно начали проявляться окружающие детали. Он увидел Ширли Арден, ее руки лежали на столе и она спрятала в них лицо; увидел разбитое стекло дверей и темную пустоту за ними.
Селби подбежал к дверям и распахнул их. Глаза его напряженно вперились в тускло освещенное пространство. Он видел черную массу огромного дома, окружающего с трех сторон внутренний дворик, бассейн с цветными огнями, фонтан, из которого лилась вода в маленький пруд с водяными лилиями, столики под огромными зонтами, лежащие стулья. Но все было мертво и недвижимо.
Откуда-то с улицы донесся скрежет стартера и шум двигателя, за которым последовал визг шин машины, рванувшейся в ночь.
Селби вернулся в кабинет. Ширли Арден была все в том же положении. Он приблизился, положил руку ей на плечо и почувствовал, как под ладонью дрожит ее тело.
— Я очень сожалею, — начал он, — случилось то, чего мы опасались, но теперь вам придется пройти через это.
Послышался топот тяжелых мужских шагов, взволнованный голос дворецкого. Дверь распахнулась, и на пороге возник Бен Траск с искаженной от ярости физиономией.
— Дешевый адвокатишка! — орал он. — Проклятый искатель популярности, двуличная скотина…
Селби выпрямился, сделал шаг навстречу
— С кем это вы разговариваете?
— С тобой!
Ширли Арден быстрым движением пантеры поднялась со стула. Она встала между двумя мужчинами и толкнула Траска обеими руками в грудь.
— Нет-нет, Бен! Перестань! Ты не понимаешь. Неужели ты не видишь…
— Какого дьявола не понимаю, — громыхал Траск. — Я понимаю абсолютно все!
— Я ему сказала, я обязана была сделать это.
— Сказала? О чем?!
— Сказала о Кашинге, о…
— Заткнись, дурочка!
Селби угрожающе выступил вперед.
— Спокойно, Траск. Возможно, вы не осознаете, что я присутствую здесь как официальное лицо.
— Плевать я хотел на тебя с твоими официальными полномочиями! — не успокаивался Траск. — Ты сознательно подстроил этот дешевый рекламный трюк, чтобы поглубже втянуть Ширли Арден в свое провинциальное деревенское расследование. Ты специально вынудил ее поставить эту мизансцену, договорившись предварительно со своей захолустной газетенкой, пославшей прощелыгу с фотовспышкой. Неужели ты не понимаешь, Ширли? Он же ведет с тобой двойную игру! Он…
Селби услышал свои полные холодной ярости слова:
— Вон отсюда, Траск, грязный лжец!
Траск без видимого усилия оттолкнул Ширли Арден, и она, словно пушинка, отлетела в сторону. Могучий человек с быстротой профессионального боксера-тяжеловеса двинулся на Селби. Несмотря на ярость, он занял технически безупречную позицию — левая нога впереди, правая сзади, кулаки близко один от другого, правое предплечье прикрывает живот, левый локоть плотно прижат к телу. Было ясно, что Селби придется иметь дело с тренированным бойцом.
Траск выбросил вперед левый кулак в быстром ударе, направленном в челюсть Селби. Прокурор припомнил то далекое время, когда он выиграл чемпионат колледжей по боксу. Гнев улетучился, его сменил холодный, целеустремленный расчет. Селби четким эффективным поворотом ушел в сторону и одновременно вытянул левую руку ровно настолько, чтобы отвести удар Траска. Тот на мгновение потерял равновесие, и его кулак лишь скользнул по плечу Селби.
Гримаса изумления исказила лицо Траска. Он попытался нанести мощный апперкот, но Селби опередил его. Используя вес тела и мышцы корпуса, он провел сильнейший удар правой.
Инстинкт толкал его к тому, чтобы направить кулак в лицо врага, потому что, когда человеком овладевает слепая ярость, он отбрасывает в сторону предосторожность, стремясь измолотить лицо противника. Но боксерская подготовка Селби взяла верх над эмоциями. Его удар правой пришелся точно в солнечное сплетение Траска. Селби почувствовал, как кулак погрузился в мягкое, податливое тело; Траск со стоном сложился пополам.
Краем глаза Селби уловил, что Ширли Арден судорожно давит указательным пальцем на кнопку звонка, вызывая дворецкого. Траск отклонился в сторону и ударил Селби справа, кулак достиг подбородка прокурора и заставил его пошатнуться.