Прокурор с Эльтона
Шрифт:
– Лиз? Лиз, ты как?
Я мягко потеребил за плечо девушку в синяках и царапинах.
– А, что? Мы живы? – пробормотала эльтонийка, с трудом фокусируясь на мне.
– Живы, – я хмыкнул, рассматривая лицо Алессы.
Сейчас она, с растрёпанными волосами, обкусанными на нервах губами и доверчивым взглядом огромных глаз цвета тропического океана, как никогда напомнила мне ту самую Лиз с М-14, которую я любил девяносто лет назад. Худую, тихую, робкую Лиз с острыми ключицами, ногами-спицами и ссадинами по всему телу из-за тяжёлой работы уборщицы. Недавние эмоции – злость, обида, непонимание, ревность и недоверие –
– Надо уходить, – проговорил я, помогая подняться Алессе-Элизе и подставляя плечо в качестве опоры. – Вряд ли что-то рванёт, огонь потух, но дымом отравиться можно. К тому же по технике безопасности при любой аварийной посадке рекомендуется покинуть транспортное средство.
– А? Куда уходить?.. – Зрачки девушки были шире, чем обычно.
Я недовольно нахмурился. Похоже, она приложилась головой сильнее, чем я думал.
– Лиз, пожалуйста, сосредоточься, это очень важно. Ты говорила, что уже бывала на Хёклу. Мне надо искать кислородные маски? Защитный костюм от радиации или ядовитых испарений? Мы можем выйти просто так, как сейчас одеты?
– Да, конечно, можем. Возьми только визоры.
– Что?
Алесса-Элиза протяжно застонала, прикрыла веки и потёрла виски.
– Нестабильная сингулярность… Прости, плохо соображаю. Голова раскалывается от удара, картинка плывёт, а в ушах звенит, – пожаловалась она. – Все кабины управления космических кораблей оснащаются солнечными визорами или затемняющими полумасками, чтобы пилоты могли смотреть на яркие звезды. У тебя в «Тигре» затонированные иллюминаторы, но и визоры тоже должны быть. Поищи. Нам нужна защита для глаз, вроде бы это всё из остро необходимого.
Я кивнул и принялся перерывать бардачки и вместительные карманы под турбиной в поисках озвученного. Пока искал, рассуждал еле слышно для самого себя:
– Планета не колонизирована, а значит, здесь не производилось зачисток. Скорее всего, наша посадка привлекла внимание крупных хищников…
– Что? Ты сказал «хищники»? – послышался слабый голос Алессы-Элизы из-за спины. – Я не думаю, что они здесь водятся. По крайней мере, я не видела ничего подобного.
«Хм-м-м… а вот это уже странно», – подумал про себя и подал визоры второго пилота эльтонийке.
– Хорошо, тогда пойдём. Сейчас в «Тигре» опасно, можно отравиться дымом от пластика.
Воды в том месте, где остановился истребитель, было по колено, не больше, но она оказалась страшно ледяной и плотной, как кисель. Каких-то пять, может, десять метров дались мне с трудом, так как держать равновесие оказалось очень сложно. Но когда мшисто-зелёный берег с редкой растительностью закончился, идти стало ещё сложнее, и я понял, почему Алесса-Элиза так настаивала на солнечных визорах.
Всюду, куда падал взгляд, из-под земли росли сияющие кристаллы: аквамариновые, васильковые, бирюзовые, лазурные с аметистовыми прожилками, бледно-голубые, почти белые… Лучи поднимающегося из-за горизонта светила облизывали минералы, проходили их насквозь и частично отражались от полузеркальных граней. Свет множился в кристаллах, запутывался и от этого становился лишь ярче. Некоторые камни напоминали хрустальные деревья высотой в два или даже три роста стандартного гуманоида, некоторые
Я поднял руку к виску и машинально увеличил непрозрачность стёкол визоров до максимально допустимого уровня. Блистающие копи муассанитовых гор и зеркальные высотки Цварга по сравнению с Хёклу показались бы тусклой грушевидной лампочкой на двадцать ватт из прошлого. Даже сквозь затемняющие визоры болезненная резь в глазах заставляла щуриться. Элиза вскрикнула, отвлекая меня от созерцания мирной картины сияющего поля, и схватила за локоть, чуть не упав.
– Ай, швархова планета, ну что же так не везёт-то…
Она наклонилась и решительно стянула туфли с изящных лодыжек.
– Ты замерзнешь! Надень обратно! – возмутился я, видя, как она наматывает на стопы разорванный надвое шёлковый шарф. Тот самый, на котором остались следы её крови.
– По-моему, лучше замерзнуть, чем переломать ноги, – беззлобно огрызнулась Алесса и помахала туфлей на гигантской шпильке. – Это тебе хорошо, ботинки на плоской подошве. А мне что делать? Тут на этом не пройти.
– А если они ядовиты? Наступишь на что-то острое?
– Чтобы не наступить на что-то острое, шарф и наматываю. А ничего ядовитого здесь нет, по крайней мере, по официальным данным. – Эльтонийка тяжело вздохнула.
– И много раз ты здесь бывала? – уточнил, рассматривая её обувь. В принципе отломать каблук так, чтобы потом можно было ходить, волне реально…
– Раза три или четыре.
Она в который раз потёрла лоб.
– И долго ты тут была? Зачем? – продолжил расспросы.
– Мы всегда останавливались на короткий срок. Сутки, максимум двое. Ночевали в каютах на корабле. Насколько я поняла, октопотроиды, как раса, не входящая в состав Федерации, для приземления на Танорге должны были платить очень высокий таможенный сбор и двойную ставку за обслуживание в космопорту космических кораблей нестандартной конструкции…
Я со всей силы надавил на тонкую шпильку. Раздался громкий хруст… Алесса внезапно замолчала, уставившись на меня широко распахнутыми глазами. Я повторил то же действие со второй туфлей.
– Держи. – Протянул ей модернизированную обувь. – Так сможешь ходить.
Будучи уроженцем Эльтона, я ожидал привычного возгласа «Это же от кутюр!» и «Что ты наделал?!» или хотя бы неодобрительно поджатых губ, но Алесса снова меня удивила. Она надела самодельные балетки, энергично покрутила стопой и кивнула.
– Да, действительно, так смогу. Спасибо. Что теперь?
Мы синхронно обернулись на упавшего «Тигра». Покорёженный корабль застрял носом в серовато-жёлтом песке, киселеобразная вода доходила до уровня передних иллюминаторов и частично погребала их под собой. Зато все сопла торчали над водой, как и реакторный отсек. По лобовому и боковым иллюминаторам пошли трещины-молнии, подкрылки и хвостовые направляющие полностью оплавились и сгорели в атмосфере. Внешняя обшивка «Тигра» выглядела так, будто бы он побывал как минимум в эпицентре военных действий. Тонкие струйки густого сизого дыма поднимались над самым дорогим истребителем таноржского производства.