Пролог: Рожденный на Земле
Шрифт:
Из ангара вышел высокий темноволосый мужчина в длинном небесно-голубом одеянии. На вид аланцу было около пятидесяти. Прямой правильный нос, заостренный подбородок, крупные карие глаза. Распорядителя аукциона звали Сильвен Веллинг. Именно он превратил торговлю людьми в доходный бизнес.
Значительных собственных средств мужчина не имел. Зато обладал прекрасными организаторскими способностями. С каждой удачной операции аланец получал проценты. За десять лет активной деятельности Веллинг сколотил весьма внушительное состояние. Но главное, аукцион в Стоктоне стал популярен. О нем знали даже в герцогстве
Сильвен бесстрастно окинул взором поляну перед ангаром и громко произнес:
– Запускаем вторую партию. Господин Истенс, поторопите рабов. Покупатели не любят ждать.
Толстый, лысоватый торговец тут же начал кричать и размахивать руками. Штурмовики пинками и прикладами карабинов поднимали пленников с земли.
Среди невольников Андрей заметил беременную женщину. Негодяи избивали ее так же, как и остальных. Ни малейшей жалости и сострадания. Сердца солдат окончательно зачерствели. Элина зло сплюнула и отвернулась.
– С удовольствием бы с вами еще поболтал, – сказал Грей, – но надо приступать к выполнению своих обязанностей.
Штурмовик быстро преодолел тридцать метров и с силой толкнул в плечо седовласого мужчину. Бедняга не удержался на ногах и рухнул на колени. На раба посыпался град ударов.
– Вот сволочь! – донесся женский голос из-за спины сержанта. – Перед нами рисуется...
– Замолчи, Элина, – раздраженно проговорил Брюс. – Ты чересчур эмоциональна. До добра это не доведет. Поумерь пыл. Иначе когда-нибудь сама окажешься в качестве товара. На Алане необходимо соблюдать предельную осторожность. Одно грубое слово в адрес местных богачей и тюрьмы не миновать. И где гарантия, что Блаунвил внесет за тебя залог? Хватит с меня Стивена.
– Извини, – тяжело вздохнула женщина. – Нервы подвели. Видимо, устала.
– Присмотри за пленниками, – приказал Дейсон. – Я попытаюсь разобраться с водой.
– Слушаюсь, – отчеканила Элина и двинулась к группе конвоиров.
Сержант не спеша зашагал к зданию. Возле широкой металлической двери с оружием наперевес застыли два солдата. Они внимательно наблюдали за бредущими мимо невольниками. Вскоре колонна рабов исчезла внутри ангара. Брюс остановился в трех метрах от аланцев и произнес:
– Мне сказали, что где-то здесь есть вода. Мы бы хотели наполнить фляги.
– Водопроводный кран на северной стороне здания, – вымолвил высокий крепкий охранник.
Последний раз Дейсон был в Стоктоне шесть месяцев назад. На предыдущий аукцион пленников сопровождала другая смена. За это время на космодроме абсолютно ничего не изменилось. Те же ангары, бетонные площадки и выжженная Сириусом бескрайняя степь. Южная Елания – довольно пустынный район. Сильвен Веллинг не случайно выбрал именно его. При всем желании сюда не доберется ни один столичный журналист. Ну, а местная пресса и каналы голографического вещания принадлежат работорговцам.
По утверждениям стоктонских репортеров невольников на Алане ждет не каторжный, изнурительный труд, а чуть ли ни отдых на океанском побережье дорогих курортов. В подобную чушь никто, разумеется, не верил, но и оспаривать лживую информацию власти графства не собирались. Перекупщики давали казне немалую прибыль. Обывателям же наплевать на судьбу рабов. Столбы с распятыми людьми уже давно никого не пугают. С преступниками здесь не привыкли церемониться.
Сержант повернул за угол строения и невольно выругался. Неподалеку от стоянки электромобилей из земли торчала пластиковая труба. На ней был обычный, примитивный вентиль. Организаторы аукциона не очень-то раскошелились. Они не желали улучшить инфраструктуру прилегающей территории. Пусть пленники привыкают к тяжелым условиям жизни.
Брюс открыл кран, и на сухую землю хлынул поток холодной прозрачной воды. Сняв шлем, Дейсон наклонился и подставил голову под струю. Эта процедура немного взбодрила сержанта. Довольно улыбнувшись, штурмовик вытер рукавом лицо, зачесал мокрые волосы назад и отстегнул флягу.
В тот момент, когда емкость наполнилась, Брюс поднял глаза и на секунду замер. Из ближайшего грузовика на него смотрели трое маленьких измученных мальчиков. На вид им лет девять-десять. На теле ссадины и кровоподтеки, губы потрескались, на шее стальной обруч с цепью, надетой на продольную перекладину. Только сейчас Дейсон заметил сидевших в машинах невольников.
Аукцион превращался в настоящую пытку для рабов. Люди сначала изнывали от жары перед ангаром, а затем, после непродолжительных торгов, пленников вели к грузовикам новых хозяев. Несчастные невольники опять оказывались под палящими лучами Сириуса.
Менро действительно привез в Стоктон никудышный товар. Женщины в возрасте, старики, дети. За таких рабов платят крохи. Но перекупщики ничем не брезгуют. Законы морали для мерзавцев не писаны.
– Дяденька, дайте, пожалуйста, попить, – жалобно сказал один из мальчиков.
Господи, куда же катится мир? Ведь этот ребенок еще пару месяцев назад жил в нормальных условиях. Ходил в школу, гулял с родителями, играл во дворе со сверстниками. Но пираты перехватили корабль, на котором он летел, и мирное, беззаботное детство осталось в прошлом. Ужасная жестокая несправедливость.
Во времена империи пассажирские лайнеры безбоязненно бороздили космические просторы. Нападения на суда случались крайне редко. А если подобное все же происходило, то звездный флот тут же приступал к поиску разбойников. Негодяев ждала суровая, но справедливая кара. Теперь, к сожалению, бандиты никого не боятся.
Сержанту было не жалко воды, однако выполнить просьбу ребенка он не мог. Инструкция категорически запрещала приближаться к чужим рабам. Охранники воспримут данный акт милосердия, как посягательство на собственность и откроют огонь без предупреждения. Умирать штурмовик не торопился.
Метрах в десяти от машин расположилась группа солдат. Закинув оружие за спину, аланцы что-то активно обсуждали.
– Мне нельзя, – тихо произнес Брюс и быстро зашагал прочь от бетонной площадки.
Фраза, брошенная Ноквилом у ботов, оказалась откровенным издевательством. Пользоваться водопроводным краном разрешалось только конвоирам. Чтобы напоить пленников нужны канистры, а их солдаты не взяли. Делиться собственной флягой, значит, сочувствовать невольникам. А это недопустимо. Придется рабам страдать и дальше. Блаунвил никогда не отличался добротой.