Пролог
Шрифт:
Я стоял, молчал. Не оборачивался. Просто не знал, как буду смотреть ей в глаза. Не знал, что говорить. Впервые в жизни не "не мог", а именно "не знал".
Ситуацию спас священник, подобравшийся и снова прокашлявшийся.
– Сеньорита, если у вас нет приказа королевы о задержании сеньора Шимановского, значит, это частная инициатива. Но вы находитесь в храме... Да-да, в храме!
– повысил он голос, и я даже зауважал его.
– И здесь не действуют мирские законы. И сколько бы вы бойцов с собой ни привели, только Хуан и Фрейя могут решать,
– Согласна, падре!
– перебила её высочество.
– Хуан Шимановский, согласен ли ты...
Священник перечислял, на что именно я подписываюсь, я же ускорил восприятие, чтобы выделить несколько дополнительных секунд для размышления. Чтобы прислушаться к себе...
...Кажется, время вышло - в себя меня привели его вопросительные уставленные на меня глаза и тишина в помещении.
– А?
– Говорю, согласен ли ты... Взять в законные жёны Фрейю?
– Повторил он.
– Хуан!
– А это снова Паула.
– Хуан!
– А это и Сильвия. Только Марина смолчала.
Фрейя рядом тяжело задышала, начала кусать губки. Что, твоё высочество, повело? Испугалась, что в последний момент соскочу?
Я обернулся. Только сейчас, в этот момент. Действительно, храм был полон белоснежных фигурок в шлемах с винтовками. Из моих только Кассандра и Маркиза, вдалеке, скорее в качестве гостей, чем штурмовой группы. Смотрят растерянно. Да с ними Тереза. И, конечно, Паула. Моя валькирия. Моя милая и... Незаменимая. Истинный друг, который ради меня готов на всё. Даже на то, чтобы силой отменить свадьбу местной инфанты.
Я тоже ради неё готов на всё. Но есть вещи выше меня.
– Чика, извини.
– развёл руками.
– Я всё решил.
Обернулся назад, не в силах выдержать этот пресс из её начинающих влажнеть глаз.
– Да, падре. Я согласен.
– В таком случае, волей, данной мне господом и людьми, в лице законодательства венерианского королевства, объявляю вас мужем и женой.
В зале стояла гробовая тишина. Священник сделал какие-то ритуальные действа, обозначающие, что нас связывают навеки, после чего заставил расписаться (пока масть идёт, мало ли, кто её эту рыжую крышелётку разберёт, что у неё на уме), и только после этого произнёс:
– А теперь можешь поцеловать невесту.
Зал по-прежнему молчал.
Всё, вот это и произошло. Что будет дальше... Не знаю. Но бяка случилась, и что бы там дальше ни было... Самое сложное позади.
Я откинул фату с лица Фрейи. Что к ней в данный момент чувствовал? Ненависть?
Нет, я не ненавидел её. Ненавидел я себя. Она просто сделала то, что была должна, что сделала бы на её месте любая... Ну, или почти любая умная сеньорита. Я сам согласился с её условиями, так что нечего на зеркало пенять, если лицо некрасивое.
– Ну? Долго будешь стесняться?
– понимающе усмехнулась Фрейя.
– Всё, ты мой муж, плевать, что
Угу-угу. Плевать, что я люблю её сестру. Что клялся быть ей верным, и даже был таковым. Теперь - на всё плевать.
...И я впился в губы этой дряни. Да, дрянь, но другие мне почему-то не нравятся.
Когда оторвался, Паула, резко, по-военному, вышагивая, подходила к дверям храма, с нею зал покидали последние ангелы. Спина этой валькирии говорила, что она тверда, но я знал, сколько слёз сегодня будет пролито дома, на базе, в родной каюте, под успокаивающий щебет девочек, не захотевших меня даже поздравить.
– Ваше высочество, будут распоряжения? Ваше высочество...
– А?..
– Только тут я понял, что обращались ко мне. Бергер. С горящими торжеством вопросительными глазами.
– Высочество?
– Я чего-то не понял.
– Хуан, соображай быстрее, - фыркнула она.
– Ты теперь принц-консорт. Высочество. И тайна вашего брака - секрет Полишинеля, завтра вся Альфа будет в курсе. Будут распоряжения?
– Ты теперь что-то вроде ответственного за мою охрану, - усмехнулась Фрейя.
– НАШУ охрану.
Я задрожал, чувствуя приближение приступа. Причин которого понять не мог, всё ведь на самом деле так. Принц-консорт, и даже не тайный... Но тут голос вновь подал священник:
– Дорогие гости могут подойти и поздравить новобрачных.
Пытаясь прийти в себя, я сделал шаг в сторону, пока Фрейя принимала поздравления и цветы у нескольких самых близких, посвящённых в тайну, подруг. На лицо повесил звериный оскал, ко мне подойти никто так не решился, хотя девочки хотели. Даже Наото, Карен и Хан не подошли, хотя им я был бы рад. И тут из боковой ниши вышла ОНА. В том самом платье Снежной Королевы.
В храме вновь повисла тишина. Шаг, другой. Цокот металлических шпилек о каменный пол. Подошла. Глянула из под прищура глазами, полными слёз...
...Но так ничего и не сказала. И даже не ударила, хотя именно этого я и ждал. И лучше б уж ударила, честное слово, тогда была бы хоть какая-то надежда на примирение. Но она развернулась и молча ушла, вслед за Паулой и девочками, прекрасная и сердитая. Навсегда потерянная.
– Прости, Бэль...
– прошептал я вслед.
Зараза будильник я разобью тобой окно
– рвался из груди голос, а вместе с ним вылетала и моя душа, кружа над Малой Гаваной, получая хоть какое-то, временное облегчение.
Собственного дома.
С утра в холодильник, а там голяк: две мухи,
Недопитая бутылка рома.
Голодный и пьяный куда-то пойду
Мне чего-то там скажут, расскажут, докажут.
Вернусь домой, засну, а на утро всё тоже, на утро всё так же-е...
(z) "Сдвиг", "Зараза будильник"