Прометей № 2
Шрифт:
О расправе в Дурныкине есть и другие сведения. «27 ноября 1905 г. хорунжий 7-го Оренбургского полка с 8 казаками на крестьянском сходе в с. Дурныкине Балашовского уезда потребовал от крестьянского схода вернуть купцам Самародовым порубленный у них лес. От внезапно раздавшегося выстрела упала лошадь офицера, и тот приказал стрелять в толпу. 6 крестьян были убиты, 6 – тяжело ранены и 5 – легко ранены. По свидетельству крестьян, хорунжий сам застрелил свою лошадь. Вскрытие лошади подтвердило версию крестьян. 29 ноября в село приехали генерал-адъютант Максимович, губернатор Столыпин и прокурорский надзор. Семьям пострадавших Максимович и Столыпин пожертвовали 290 рублей. Так, тяжело раненый П. Ефремов, у которого ампутировали руку, получил 3 рубля. На его иждивении находились 10-летий сын и 80-летние родители. После убийства другого крестьянина остались сын 30 лет с семьей из 5 человек, сын 16 лет и дочь 10 лет. Им за смерть отца выдали 36 руб. 92 копейки». 16
24 мая 1905 года
После Саратова Столыпин удостоился назначения на посты министра внутренних дел и первого министра Российской империи. За какие заслуги? «Успокоить» губернию он не смог, его покровитель Плеве уже был убит… В губернии восстания не прерывались, погиб Сахаров… И все это сошло Столыпину с рук. По-видимому, Николаю II потребовалась его энергичность. По сравнению с другими чиновниками он выигрывал по этому качеству.
При нём в 1906–1911 годах было закрыто 500 профсоюзов и отказано в регистрации 600 профсоюзам. Также были запрещены 978 газет и журналов.
Столыпин занялся подавлением революционного движения в России – хотя и не верил в жизнеспособность самодержавия. Для этого он организовал военно-полевые суды – средство для быстрой расправы над неблагонадежными. «9 августа (1 сентября) 1906 года по инициативе П. А. Столыпина в порядке междумского законодательства в соответствии с 87 статьей Основных законов Российской империи было принято «Положение Совета министров о военно-полевых судах», с целью ускорения судопроизводства по делам о гражданских лицах и военнослужащих, обвиняемых в разбое, убийствах, грабеже, нападениях на военных, полицейских и должностных лиц и в других тяжких преступлениях, в тех случаях, когда за очевидностью преступления нет необходимости в дополнительном расследовании. То есть захваченных на месте преступления, или виновность коих в совершении, или покушении, или приготовлении террористического акта (нападение на чинов полиции, патрули, нападение с целью грабежа, нахождение взрывчатых снарядов и пр.) очевидна по мнению администрации. Военно-полевые суды вводились как чрезвычайная мера в борьбе с революционными выступлениями и террористическими актами, число которых в 1906 году возросло. Непосредственным поводом послужил взрыв дачи Столыпина на Аптекарском острове 12 августа 1906 года, при котором погибли 27 человек и были ранены 32 человека, в том числе сын и дочь Столыпина.
Военно-полевые суды вводились в местностях, объявленных на военном положении или положении чрезвычайной охраны. За 1906–1907 годы они были введены в 82 губерниях из 87, переведенных на военное положение или положение чрезвычайной охраны.
Военно-полевой суд состоял из председателя и четырёх членов суда, назначаемых из строевых офицеров начальником местного гарнизона (командиром порта) по приказу генерал-губернатора или главнокомандующего. Предварительное следствие не проводилось, вместо него использовались материалы Охранного отделения или жандармского управления. Обвинительный акт заменялся приказом о предании суду. Судебное заседание проводилось без участия в нём прокурора (функцию которого перенимали судьи), защитника (обвиняемый должен был защищать себя сам) и без свидетелей защиты при закрытых дверях, при этом допускались допросы свидетелей со стороны обвинения (чаще всего в их роли выступали чины полиции). Приговор должен был выноситься не позже, чем через 48 часов и в течение 24 часов приводиться в исполнение по распоряжению начальника гарнизона. Осуждённые имели право подавать прошение о помиловании, однако 7 декабря 1906 года военное министерство отдало распоряжение «оставлять эти просьбы без движения».
За восемь месяцев своего существования военно-полевые суды вынесли 1 102 смертных приговора. Кроме того, 2694 человека были повешены в 1906–1909 годах по приговорам военно-окружных судов [16] .
Предшественник Столыпина на посту премьера – Сергей Витте – так оценивал его деятельность: «Никто столько не казнил и самым безобразным образом, как он, Столыпин, никто не произвольничал так, как он, никто не оплевал так закон, как он, никто не уничтожал так, хоть видимость правосудия, как он, Столыпин, и все, сопровождая либеральными речами и жестами… Столыпин казнит совершенно зря: за грабеж лавки, за кражу 6 рублей, просто по недоразумению…Можно быть сторонником смертной казни, но столыпинский режим уничтожил смертную казнь и обратил этот вид наказания в простое убийство, часто совершенно бессмысленное, убийство по недоразумению. Одним словом, явилась какая-то мешанина правительственных убийств, именуемая смертными казнями… Всякие убийства с точки зрения человеческой, нравственных принципов, не могут быть оправданы, тем не менее, убийства во всех видах постоянно производятся; многие из этих убийств производятся лицами, власть имущими. Так, между тысячами и тысячами людей, которые были казнены во время премьерства Столыпина, десятки, а может быть, сотни людей были казнены совершенно зря, иначе говоря, эти люди были убиты властью, которую Столыпин держал в своих руках».
16
https://scepsis.net/library/id_771.html
Кроме военно-полевых судов, действовали военно-окружные суды, которые с 1907 года по 1909 год вынесли 4232 смертных приговора. «В самом остром, пробном для человеческой совести, вопросе помилования приговорённых к смерти, Николай и Столыпин оказались достойными друг друга… Николаю не хотелось получать изо дня в день просьбы о помиловании; никому неприятно вечное напоминание о его порочных привычках. Поэтому он сложил единственную драгоценность царей – право миловать – на Столыпина, а тот был так жесток и груб душой, что принял это право с предвзятой мыслью не пользоваться им. Вот чем объясняются систематические отказы на просьбы бесчисленных русских morituri и безнаказанность генерал-губернаторов, введших типический для русской реакции институт административной казни. Для видимости, каждая просьба о помиловании совершала цикл по канцеляриям, а Столыпин покойно отвечал на мольбы и запросы, что «не от него зависит отказ». Он становился как бы наёмным убийцей, безнаказанность которому гарантировалась». (22. Обнинский В. П. «Последний самодержец». Берлин. 1912. С. 367, 371).
Для создания массового слоя народа, верного самодержавию, Столыпин затеял аграрную реформу, сразу вызвавшую острый протест Льва Толстого, призывавшего премьера к преобразованиям в социалистическом духе. Но для Столыпина было важно укрепить класс «кулаков», землевладельцев, которых сельчане называли мироедами. По закону передел земли в общине происходил раз в 12 лет. С 1908 года переделы стали постоянными, ибо по новому закону их производили по требованию даже одного общинника, пожелавшего выделить надел или уехать за Урал. А такой передел означал передвижку всех крестьянских земель. Вот почему 3/4 тех, кто пожелал выйти из общины, не получили согласия сельских сходов. Но между губернаторами шло открытое соревнование за процент «выделившихся», и они принуждали крестьян силой. И это касалось уже не тысяч, а миллионов…
Голодные. Фотография И. С. Либермана, журнал «Искры». Февраль 1912 г.
На фото – группа голодающих башкир у скелета павшей от голода лошади. Село Медведка (ныне – Орен бургская область). «Несмотря на страшное зловоние, – говорится в тексте под фотографией, – далеко распространяющееся, они продолжают этой кониной утолять голод»
Один из губернаторов уведомлял земских чиновников, что «оценка их служебной деятельности, по распоряжению господина министра внутренних дел, будет производиться исключительно в зависимости от хода и постановки дела применения Высочайшего указа 9 ноября 1906 года»…
Что же получилось из «грандиозной» столыпинской аграрной реформы?
Во-первых, ситуация приняла принципиально иное направление, нежели это задумывалось ее творцами. Не выделение «сильных и трезвых», не создание слоя «крепких хозяев», которые могли бы стать опорой режима, а исход из общины прежде всего «пьяных и слабых». Из 15 млн. крестьянских дворов из общины вышло 26 % хозяев, т. е. четверть. Но принадлежало им лишь 16 % надельной земли. 40 % выделенной земли сразу продали, и это четверть всей земли, перешедшей в личное владение. По данным А. П. Карелина, 2,5 млн. хозяев лишь формально вышли из общины, т. е. укрепили свои наделы, но в составе общинных земель.
Иными словами, с точки зрения тех задач, которые ставились перед нею, реформа провалилась.
Во-вторых, оказавшись недостаточной для решения аграрного вопроса, реформа стала вполне эффективной для того, чтобы разрушить привычные устои деревенской жизни, т. е. большинства населения в России. Миллионы вышедших из общины, покинувших отчие дома и переселявшихся за Урал, массовая продажа полосок, постоянные переделы и новое землеустройство – все это создавало атмосферу неустойчивости и всеобщей истерии. А невозможность противостоять издевательствам и насилию, ощущение бессилия против несправедливости – по всем законам социальной психологии – рождало лишь злобу и ненависть. Столыпин хотел принести успокоение, но принес лишь новое всеобщее озлобление. Это и стало одной из главных причин того глубокого нравственного кризиса, в который была ввергнута Россия…