Шрифт:
Глава 1. Кто есть кто
– Герман, меня не оставляет чувство, что за всем этим скрывается невидимый кукловод, дикари вели себя максимально любезно, такое поведение нетипично для каменного века.
– Да, – американец смачно сплюнул за борт «Стрелы», – я каждую минуту ожидал, что они уберут улыбки, и завяжется бой. Странно, что Санчо не почувствовал фальши.
– В мире Санчо нет лицемерия, он не знаком с таким пороком. Если есть реальная угроза – он ее чувствует, а подковерные интриги и двуличие не его конек.
– У нас есть гости, как только они немного научатся говорить на языке Русов, сможем получить больше информации.
После
Обследуя восточное побережье Франции, мы прошли на «Стреле» до земель Италии и неожиданно наткнулись на большое поселение дикарей, отличавшихся от виденных нами ранее не только бронзовым цветом кожи. С виду – типичные кроманьонцы, с хорошо развитой мускулатурой и довольно богатым языком. Скорее всего, их предки пришли в Европу довольно давно, потому что цветом кожи они напоминали сильно загорелых метисов. Но большее удивление вызывали их поступки: завидев корабль, дикари на легких лодках поплыли нам навстречу, демонстрируя доброжелательность и приглашая в гости.
Будучи в полной боевой готовности, мы высадились на берег, где были встречены большим количеством народа с доброжелательными улыбками и радостными криками. Такое поведение не укладывалось в общепринятые рамки дикарей каменного века: предупредил Бера, чтобы все его воины оставались наготове. На берегу мы провели всего пару часов: высаживались по всем правилам военного времени, страхуя друг друга. Все время, что провели на берегу, никто не расслабился, держа оружие наготове.
Но неприятных сюрпризов не случилось – нас угощали жаренным мясом и испеченными на плоских камнях лепешками из ячменя. Вот именно тогда мы и выпали в осадок, решив во что бы не стало сохранить с этим большим племенем дружественные отношения.
Единственное, что меня напрягало – отсутствие видимого вождя: в моих глазах на эту роль претендовали как минимум трое. Один из тех, кто брал на себя бремя лидера, звался Паб, он же, сейчас находился на борту шхуны с двумя сородичами.
Пока нас угощали хорошо прожаренным мясом и немного сыроватыми лепешками, в моей голове созрел план по установлению дружественных отношений с этим племенем. Племя, кстати, называло себя Урха, но топоним данного названия остался неясным для нас. Самое удивительное для меня —наличие у них луков и железных наконечников для стрел и копий. Попросив Паба рассмотреть наконечник его копья, убедился, что он сделан из низкосортного железа, а понятие закалка металла в племени отсутствует. Подойдя к валуну, под возмущенные крики аборигенов ударил копьем Паба в камень. Наконечник предсказуемо затупился, сплющившись от удара. Прежде чем возмущенные дикари воспримут такое действие как оскорбление, продемонстрировал разницу в обработке металла у нас и у дикарей. Копье Бера выбило в камне небольшую выбоину, но наконечник не пострадал. Восхищенные Урха обступили меня, как дети Деда Мороза, цокая языком.
– Хочешь научиться так? – обратился к Пабу, в чьих глазах явно читалось понимание процесса, – поплыли с нами, научим еще и многому другому. Слов моих дикарь не понял, но жестами показывая на юго-запад сумел донести до него мысль. Пока мы кушали, Паб пропал, снова в поле зрения появился примерно через час, ведя с собой двоих мужчин. По ожогам на руках обоих можно догадаться, что это местные кузнецы. Паб, показывая на мужчин и на себя, махнул рукой на юг и перевел взгляд на меня. В его глазах застыл вопрос: «мужик, возьмешь нас троих
– Возьму, – просто ответил я, и в глазах дикаря мелькнула радость. Иногда не нужно знать языка, чтобы по интонации понять суть разговора. Пробыв среди дикарей около пяти часов, решили отплывать: я не доверял Урха настолько, чтобы остаться ночевать в их поселении. Уже на корабле, Бер доложил, что поселение уходит и в лес и частично скрывается за скалистым кряжем. Он, следуя моему указанию, насчитал девяносто хижин, но часть осталась без учета, скрытая среди деревьев и за горой. Это второе крупное поселение после Ондона, что мне встретилось за двенадцать лет.
Я обратил внимание на еще одну особенность: многие женщины были вооружены не хуже мужчин и вели себя словно воины, трогая железные наконечники оружия Русов. Пришлось даже сказать Беру, чтобы не давал расслабиться воинам, разомлевшим от женского внимания. Русы немного оторопели, видя перед собой людей светлее себя, до сих пор с более светлым оттенком кожи встречались только неандертальцы.
– Бер, угости наших гостей сушёным мясом, что-то они совсем приуныли.
Начинало темнеть, и двое из троицы гостей вертели головами, пытаясь понять, почему мы до сих пор не пристали к берегу. Только Паб вел себя более спокойно. Этот Паб напоминал мне разбойника-мексиканца из вестернов: не хватало кольта, сомбреро и пончо. Даже среди своих сородичей он выделялся более светлым оттенком кожи, и в его глазах светились спокойствие и понимание.
Пока Бер угощал дикарей мясом, я углубился в воспоминания, связанные с моими первыми шагами на этой планете.
Халатное пренебрежение инструкциями привело к тому, что мой напарник Михаил, старший по миссии, не сообщил о феномене мерцающего неба в ЦУП. Имея время, чтобы скорректировать курс, мы просто тупо влетели в мерцающую область космоса и остались без связи с Землей. После попыток объяснить отсутствие связи и изменившуюся карту планеты, пришли к выводу, что-либо находимся либо в прошлом, либо в далеком будущем, когда планета покинута людьми.
Ошибки следовали одна за другой: чтобы исправить повреждённый радиатор модуля, Михаил вышел в космос в легком скафандре, а не в установке для перемещения и маневрирования космонавта.
Оставшись после смерти Михаила один, я принял решение садиться на Землю, но в спешке набрал слишком много продуктов, позабыв о некоторых крайне важных инструментах и вещах. Я провел две зимы в месте своего приземления, где встретил первую жену – Нел. Но ресурсов было не так много, потому решил перебазироваться южнее и осел на территории Ливана в моей реальности. Племена Гара, Уна, Выдры и рыжеволосые Нига послужили основой для создания племени Русов. Плаж стал моим первым крупным поселением, численность которого превышала пять сотен людей.
Потом вследствие моей неосмотрительности полгода я провел в плену у племени неандертальцев, а лучший лучник Русов погиб, пытаясь меня защитить. Спасаясь из плена, я захватил с собой подростка-неандертальца, ставшего моим вторым приёмным сыном после Бера.
Мы освоили металлургию, ткацкий станок, кораблестроение. Обнаруженные в тростниковой лодке в Средиземном море юноша и девушка оказались наследниками священного престола Ондона, основанного больше ста лет назад англичанами, попавшими в эту Вселенную на паруснике «Аталанта». От ирландца из команды «Аталанты» пошел род племени Нига, а моя вторая жена Миа была потомком этого строптивого ирландца, вынужденного спасаться бегством. Алолихеп, так звали наследницу престола Ондона, стала моей третьей женой, и мое племя обогатилось довольно развитым племенем Амонахес.