Промокшие насквозь
Шрифт:
Засунув руку под трусики и подразнив пальцем клитор, я почувствовала, что становлюсь мокрая. Это всё было для него. Всё это, я полностью принадлежали ему.
Снова нежно потрогала клитор, дразня его, желая большего.
Его дыхание участилось, как и моё собственное. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы это увидеть.
Я вытащила руку из волос и опустила её на горло, пульс бешено стучал в ушах. Я практически могла ощутить там его губы, покусывающие нежную кожу.
Другой рукой скользнула вдоль складочек, отодвинув мокрые трусики в сторону.
Я
Моя спина выгнулась, груди запульсировали. Я сжала их по очереди, но ноющая боль всё нарастала. Я чувствовала всё большую потребность, требующую освобождения, которое никак не наступало.
Я сжала простыни влажной ладонью, продолжая играть второй рукой с сосками. Затем запустила руку под пояс трусиков, ища желанное освобождение.
Мои пальцы покрылись соками, и я скользнула двумя внутрь, медленно продвигая их вперёд. Так как делал он, когда мы занимались любовью, а не трахались. Таким образом, я ощущала каждый сантиметр его плоти, пока он скользил в меня.
Я выгнулась, нетерпеливо толкаясь бёдрами в свою руку.
Он застонал, и это возбудило меня ещё больше.
Я задвигалась быстрее, двигая пальцем по чувствительному клитору.
Дыхание перехватило, пальцы ног подогнулись. Я была так близко.
Снова сжав грудь под лифчиком, я ощутила трение ткани о чувствительный сосок, и это вознесло меня ещё выше.
Чей-то голос, мой или его промурлыкал: «Да, да, да…»
Сильнее надавливая, я быстрее задвигала пальцем по кругу. Один раз, затем ещё раз.
А затем в глазах помутнело, его имя слетело с моих губ, и я взорвалась, прибывая в невесомой эйфории, мои пальцы замедлились, но не остановились.
Я бессильно упала на кровать, приходя в себя после оргазма, моя кожа была влажной от пота. Движение пальцев замедлилось до лёгкого поглаживая, но, в конце концов, я убрала руку и положила её на живот, поглаживая кончиками пальцев край трусиков. Тёплый, солнечный воздух наполнил мои лёгкие во время глубоких вдохов, пока я приходила в себя.
Я облизала свои пересохшие губы и убрала спутанные волосы с глаз, устраиваясь поудобнее на подушках. Моё тело было тяжёлым, но ватным, и в данный момент это было лучшим чувством на свете.
Матрас прогнулся. Я услышала шепотом произносимую похвалу, которую не могла разобрать, но по тону могла точно сказать, что ему понравилось.
Конечно же, понравилось. Ведь он любил меня.
Что-то маленькое легло мне на ладонь, и я автоматически сомкнула вокруг пальца.
Зевнув, я повернулась на бок и накрыла простынёй бёдра. Мне так хотелось спать.
Я уловила вспышку света из коридора и почувствовала порыв воздуха, когда открылась дверь, а потом ничего, кроме звука волн, разбивающихся о берег.
Я мечтала, чтобы его руки обнимали меня, накрыв грудь, а тяжёлая нога была закинута на мои ноги. Мечтала о его дыхании у моей шеи, и его голосе у моего уха.
— Я тоже тебя люблю.
Я
Похмелье отстой. Но, по крайней мере, я проснулась одна.
Спасибо, Боже, хотя бы за это.
Дорога до ванной будто бы занимала миллион километров, но, в конце концов, я добралась до душа и позволила горячей воде окутать меня, спрятав от остального мира. В голове крутилось так много разных мыслей, что головная боль стала ещё сильнее. Уэст. Обри. Ник. Любовь. Боль. Желание. Предательство. Доверие.
Я села, прижала голову к коленям и расплакалась, позволяя воде смывать мои слёзы.
Это не были тяжёлые всхлипы разбитого сердца. Это не были тихие слёзы из-за стыда и сожаления. Это были слёзы разочарования, из-за того, что головой я понимала, что Уэст мне не пара, но вот сердце, тело и чёртова душа тянулись к нему, отказываясь отпускать.
Почему я не могу просто отпустить?
В памяти тут же всплыли воспоминания о прошлой ночи, несмотря на то, что все доказательства унесло водой.
То, как я читала письма Уэста, а затем пожертвовала их Нептуну на самое дно океана. Как топила все воспоминания в огромном количестве текилы, выплескивая свою жалкую историю первой попавшейся Элисон, - которая с сегодняшнего утра больше не является моим третьим лучшим другом, - а потом Нику. Как я позировала ему, представляя, что делаю это для Уэста. И как я полностью потеряла себя в этом моменте, убив любой шанс на то, чтобы Ник воспринимал меня всерьёз. Возможно, даже потеряв возможность работать на эту компанию в зависимости от его реакции.
Грёбаные мужики. Всегда всё портят.
Потому что, вне зависимости от того, насколько сильной я ощущала себя прошлой ночью, этим утром я не чувствовала ничего, кроме нерешительности и унижения.
Когда горячая вода грозила превратиться в холодную, я начала грубо тереть себя мочалкой, желая, чтобы прошлую ночь можно было смыть так же легко, как и мой поплывший макияж. Отельный шампунь имел запах апельсина и мяты, и это унесло меня ещё дальше в мысли об Уэсте Монтгомери. Я скучала по его цитрусовому запаху на моей подушке по утрам.
Выключив воду и выйдя из душа, я тёрла полотенцем кожу до тех пор, пока она не стала розовой. Протерев тыльной стороной ладони зеркало от пара, я взглянула на своё отражение.
Мои щеки были бледными, а глаза красными, но, тем не менее, я выглядела по-прежнему. Думала, шлюха будет выглядеть иначе.
И хотя прошлая ночь была только моей и Уэста, именно Ник был тем, кто видел это. Наблюдал, как я бесстыдно трахала себя рукой и стонала от удовольствия. Видел, как я, кончая, выкрикивала имя другого мужчины.