Промысел божий
Шрифт:
Давно Всеслав не испытывал к себе такого внимания и сострадания окружающих, как за последующий путь обратно к берегу.
Уже будучи в номере отеля, он вдруг понял, что у него безумно болят все мышцы тела, будто он выстоял в спарринге с несколькими партнерами подряд больше часа. После этого он проспал шестнадцать часов кряду, проснувшись глубокой арабской ночью.
И больше уже он не рисковал купаться по ночам.
Эпизод №5
– Ну, где был? – разглядывая загар Всеслава, спросил Мишаня, когда они встретились на Ярославском вокзале.
– В Египте, – Всеслав стащил с себя рюкзак и пристроил на тележке, где были сложены чемоданы с приборами и остальные вещи.
– И как там?
– Жарко, – поёжился Всеслав.
– Да, в Сибири сейчас то же самое. Комары, мошка. Благодать.
Всеслав вспомнил мутные глаза акулы и решил, что мелкие кровопийцы много лучше.
Ехали самым полным составом, то есть впятером. Выкупили два купе, так как приборов было много, но и так оказалось тесновато. Молодой богатырь Егорка, ворочая ящики на верхней багажной полке, предложил:
– А давайте всё оборудование в одно купе вместе со Славиком. Он же у нас как самый главный прибор.
– Точно, – подхватил типичный инженер и очкарик по фамилии Митин, за что и имел незамысловатое погоняло Митька. – Твердомеров всех начальник и болгарок командир.
– Дураки, – констатировал Всеслав и залез на верхнюю полку.
– Он же нас всех насквозь видит, – Егорка спрыгнул вниз. – А тут бы они все вместе…
– Ладно трепаться, – встрял Володька. – Кто с кем?
– Мишаня, ты как? – спросил Всеслав, глядя в окно. Поезд мягко тронулся и покатился прочь с вокзала.
– Поддерживаю, – отозвался Мишка.
– Тогда мы трое в соседнем, – сказал Володька.
…Проведя в дороге полтора дня, прибыли на станцию Пыть-ях. Еще через шесть часов оказались в посёлке с колким названием Ерши.
Вахтовики жили там в торчащем настоящим небоскребом посреди остальных низкорослых построек пятиэтажном корпусе. Каждый номер – звались они именно так – был спланирован как настоящая квартира. Там было всё, включая мебель, не было только кухни. Зато в бараке неподалёку была столовая с традиционными копеечными ценами и вполне качественной едой.
Каждое утро начиналось в семь часов с общей побудки: женский голос вещал по громкой связи (в каждой комнате был установлен под потолком динамик):
– Доброе утро. Сегодня одиннадцатое июня, семь часов. Температура 20 градусов. Удачного трудового дня.
– Твою мать, гидрометцентр ваш… – бухтел каждое утро Мишаня. – Обрежу провода к чертям.
– Никаких обрезаний. У нас тоже подъём в семь, – командовал Володька, выходя из ванной. – Пожалуйте бриться.
Володька работал один, с водителем Серёгой: они разъезжали по ершовскому месторождению на брутальной и древней чёрной «Волге» Газ-24. Всеслав был в напарниках у бугая Егорки – их возил жутко толстый дяденька на Ниве-шевроле, которого Егорка прозвал «Человек-бутерброд», а Всеслав переиначил в «Sandwichman». Шевро-ниву они же нарекли Сандвичмобилем. Сандвичмэн, привозя их на место, всегда дремал в машине, а они с Егоркой, снимая показания, перемывали ему за глаза кости, весело хохоча, чем нередко будили. Иной помощи от толстяка не требовалось: богатырь Егорка вырывал яму любой глубины быстрее любого из бригады.
Мишаня был в паре с Митькой – водитель, пожилой алкоголик Семёныч, в землекопы не годился категорически из-за частого тремора и неспособности поднимать что либо тяжелее наполненного стакана. Потому Семёныча использовали лишь как «подай-принеси», чем тот нисколько не тяготился. Найти другого водилу не вышло, и Володька каждое утро перед разъездом со значением выговаривал Семёнычу:
– Учти, Семёныч – замечу пьяным, сразу попру.
Семёныч, закатывая красноватые слезящиеся глазки, послушно разводил руки в стороны и справедливо замечал:
– Да где тут водку достанешь, Володя? Ближайший магаз со спиртным вёрст за двадцать, а то и больше. Не сомневайся, не подведу.
– Смотри. Я предупредил, – и махал на стоящую неподалёку Ниву «Тайга»: – Заводи.
Поначалу дни были холодные и дождливые. Работали в дождевиках и резиновых сапогах, меся чудовищную грязь на «кустах». Потом просохло, установилась хорошая погода. Начал мешать гнус. Ходили, разнося химическое амбре репеллентов, и всё равно почёсывались. Вечером раскрывали ноутбуки и забивали показания приборов в отчётные таблицы. В это время, как правило, не трепались, и был слышен только массовый стук клавиш как в машбюро и ещё бухтел в углу на полутонах телевизор. Всеслав не оставался в стороне, помогал, так как цифр было предостаточно, а составить таблицы было необходимо как можно быстрее.
Командировка шла своим чередом.
– Тут вроде, – сказал Егорка. – Больше негде.
– Тут, тут, – зевнул Сандвичмэн. – Уж час колесим, где ж ей быть, как не тут.
– Ну, раз Сан… Игорь Викторович сказал, стало быть, идём, – отозвался Егорка и полез из Сандвичмобиля.
Тут было зелено и идти предстояло в тайгу. Магистральник водовода шёл от ЦППН сквозь тайгу прямиком к узлу раздачи. Теперь осталось найти гусак.
– Вон просека, – кивнул Всеслав. – Тут ей и быть.
– А ты посмотри, – сказал Егорка. Всеслав налегке подошёл к невеликой просеке и посмотрел. Вернулся, открыл багажник Шевро-нивы:
– Кажется она. На полутора метрах. Как раз для водовода.
– А диаметр?
– Не пойму. Глубоко.
– Ладно, пощупаем, – Егорка выволок чемодан с инструментом, подумал, и прихватил запасной аккумулятор. Всеслав взял лопату и пошёл вперед. Сзади погромыхивал чемоданом Егорка. Углубились в подлесок и минут пять шли не останавливаясь. Егорка заглянул в схему:
– Вот-вот уже. Если это она.
– Нормальная труба, – сказал в ответ Всеслав. – Чистая.
– Вот и хорошо.
Показался гусак.
– Точно, она! – крякнул Егорка. Подошли, разложили инструменты. Егорка мигом зачистил пятаки прямо на гусаке.
– Копнуть всё равно придется, – вздохнул Всеслав.
– После, Слава, – Егорка уже возился с приборами. – Эту сделаем, перекурим. Пиши…
Забили первую точку и Егорка ещё не успел закурить, как из кустов кто-то рявкнул. Оба вскинули головы на звук, прислушались.