Промышленникъ
Шрифт:
– Один момент, Александр Яковлевич. Как вы помните, я должен был найти одну интересующую вас особу…
Увидев тень довольной улыбки на лице работодателя, юрист поспешил уточнить:
– …проживающую в Тифлисской губернии.
Разочарования он не заметил. Впрочем, и особой радости тоже.
– Вот адрес и кое-какие сведения. Личного рода.
– Благодарю вас, Вениамин Ильич, вы в очередной раз оправдали все мои ожидания. Скажите, а что по другому поручению?
– Увы, о баронессе особых новостей нет.
Покинув хозяйский кабинет и мимоходом поздоровавшись с Греве, Вениамин Ильич прямым ходом проследовал в малую гостиную. В которой, как говорится, были исключительно все свои:
– И скажу тебе, братец: провинциальные дамы по части красоты и чувственности столичным сто очков форы дадут. Ты уж поверь мне! Вот, помню, был у меня как-то случай…
– Кхе! Добрый день, Геннадий!
Племянник сориентировался просто молниеносно:
– Увы, ничего не помню. Здравствуйте, дядя.
И как ни в чем не бывало продолжил рассказывать двоюродному брату о том, как он горит на работе. Вот прямо горит-горит, да все никак сгореть не может – то одно не дает, то другое.
– Ну-ну.
Оккупировав свободное кресло неподалеку от молодой поросли Луневых, патриарх семейства внимательно огляделся по сторонам и вытащил на свет божий серую тетрадку. А в недавно покинутом кабинете личный порученец князя практически в этот же момент выложил перед собой ее абсолютную копию – вплоть до грозной надписи на обложке. Придавил ее толстой пачкой фотокарточек, обвязанных шелковым шнурком, накрыл все это тремя толстыми конвертами и осторожно подвинул получившийся «домик» на середину стола.
– Ваше общее впечатление от поездки, Валентин Иванович?
Греве солидно откашлялся:
– Кыштымские заводы будут отстроены и запущены точно в срок, Александр Яковлевич. Насчет подземных складских комплексов: пока еще изыскательские работы не окончены, но уже есть три многообещающих варианта. Особенно второй – настоящая цепь пещер протяженностью как минимум в полторы версты. И глубина подходящая.
– Ну что же, это радует. Были ли какие-нибудь неожиданные моменты?
– Нет. Разве что инженеры Тиссена недовольны тем, что работы по пятому заводу ведутся без их участия. Напирают на то, что оборудование и конструкции могут быть неправильно смонтированы, следствием чего будут разного рода неприятности. Даже и вплоть до взрывов. Ну, вы понимаете. Одно из писем как раз на эту тему.
«Ну да, неправильно смонтированы, как же! Скорее захотелось узнать, для чего они служат и что именно там будут выпускать. Просчитать или разузнать хоть что-то не смогли – не зря же я разбросал заказ на оборудование аж по семи разным компаниям. Так теперь окольными путями пробуют докопаться! Нет уж, безотходный синтез аммиака освоим и без них. Наверное. Года этак через полтора-два».
Александр на мгновение даже улыбнулся, представляя, СКОЛЬКО он стрясет с европейских химиков за эту технологию. Много дешевого аммиака – это много вагонов-рефрижераторов и еще больше промышленных холодильников. А также некоторое количество кондиционеров – для очень продвинутых и богатых ценителей прохладной свежести в летнюю жару. А азот, вернее, азотная кислота? Поистине незаменимая при производстве как удобрений, так и пороха со взрывчаткой… Очередь из покупателей выстроится как раз от Кыштыма и до Санкт-Петербурга. А еще вернее, покупатель будет всего один –
«Сначала я получу немножечко денег за молчание – например, с Чили. Потому что если я их не получу, они вылетят в трубу [13] . Хотя нет, не вылетят. Но в любом случае, цены на их селитру сильно упадут. А вот ежели подкинут мне… Миллион? Нет, пожалуй, все же два. В год. То у них будет небольшой запас времени, чтобы хоть что-нибудь придумать на тему спасения своего бюджета. Потом залезу в карман к своим германским друзьям – покряхтят и заплатят, без вариантов. Затем организуем что-нибудь вроде Европейского объединения имени азота и аммиака. Где у меня будет хорошая такая долька рынка и немалое влияние. М-дя, а головной офис, пожалуй, лучше всего будет разместить в Швейцарии – мало ли? Недовольных будет много. Ну а между всеми этими событиями окончательно пропишусь в родимом военном ведомстве, как главный поставщик химреактивов для производства пороха и взрывчатки. Красота!»
13
На тот момент производство пороха во всем мире было сильно завязано на поставки селитры из Чили. Нет поставок – нет пороха, чем чилийцы и пользовались, держа стабильно высокие цены.
– Вы предупредили охрану о пресечении ненужного любопытства?
– Это излишне, Александр Яковлевич. Она и так очень плотно опекает всех служащих Тиссена, и порядки там совсем немного отличаются от тюремных. В лучшую, разумеется, сторону. Кстати, второе письмо как раз содержит коллективную жалобу инженеров и монтажников на условия, в которых они вынуждены жить и работать. Да-да, именно это.
Проводив глазами так и невскрытый конверт, уютно устроившийся в мусорной корзине (как раз поверх первого), Греве позволил себе усмехнуться.
– Что в третьем?
– Пермский губернатор интересуется по поводу благотворительности.
Тихо вздохнув, работодатель Валентина Ивановича отложил письмо в сторону. Греве на какой-то момент даже показалось, что во вздохе прозвучало нечто вроде: «Как же вы все меня задолбали!»
Но быть такого не могло по определению, так что этот вздор быстро и навсегда исчез из памяти мастера-оружейника. Князь же быстро просмотрел фотокарточки с видами строящихся цехов, одобрительно похмыкал и переложил тетрадку с отчетом (а с ней и фотодоказательства) в сейф. Как оказалось, порученец только того и дожидался.
– Вот, Александр Яковлевич.
На освободившееся от документов место лег длинный и узкий пенал наподобие тех, в которых дамам преподносят милые ювелирные безделушки. Простенький, вернее даже грубоватый, обычнейшая поделка не особо искусного в своем ремесле столяра. Заинтригованный Александр неспешно пододвинул деревянную коробочку поближе, надавил пальцами на крышечку, заставляя ее откинуться.
– Хм!
Князь медленно провел кончиками пальцев по шершавой рукоятке, а затем и по льдистой, мертвенно-холодной стали клинка. Такого знакомого, такого привычного, такого надежного и смертоносного… Или нет? Освободив нож из плена грубой упаковки, Александр покачал его на ладони, словно бы взвешивая, и сделал неуловимо-короткое движение всей кистью. Раз – и острие смотрит в потолок. Два! И обоюдоострое жало ртутью протекло меж пальцев, уставившись на Греве с хищным интересом. Три – лезвие улеглось вдоль хозяйского предплечья, став почти невидимым со стороны. Несколько плавных взмахов и незаметно-быстрых переводов, после чего – четыре! Нож с едва слышным шорохом, похожим на шипение гадюки, пролетел через весь кабинет и впился точнехонько в стык между дубовыми панелями.