Пропаданка
Шрифт:
— Э… Скорее всего, ты умрёшь, — отвёл взгляд Тарион. — Твой организм просто не успеет отойти от стресса, и ребёнок выпьет тебя. Во время беременности здесь придётся тоже жить как простой человек, постоянно есть, много спать… Теоретически… По сути, во время беременности женщина перестаёт быть эльфийкой и живёт в персональном временном коллапсе, если можно так выразиться.
— Теоретически? Теоретически?! — открыла рот Варя. — Ты что, ещё и использовал нас как каких-то подопытных кроликов?
— Я всё рассчитал, — нахмурился Тарион. — Я этим больше тысячи лет занимаюсь и никаких осечек не было, — он покосился на Морнэмира. — Только волосы Морнэмира, но это из-за того, что я не владел всей информацией о нашем происхождении.
— Ты… верни всё назад! — потребовала
— Чего? — выпучился на неё Тарион, да и Морнэмир за спиной как-то удивлённо выдохнул.
— Э… такой штуки, — смутилась Варя. — Я записала, но блокнот свой потеряла. Но ты сам говорил, что сможешь нас вернуть с помощью хуленхейма… или как-то так.
— Эленхайма? — поправил её Морнэмир. — А когда произошло закрепление?
— В последний день марта, — отозвался Тарион. — Понимаю, о чём ты.
— И о чём? — уточнила Варя, подозревая какую-нибудь очередную пакость.
— Эленхайм — это редкий магический минерал фиолетового цвета, способный аккумулировать мировую магию, он очень ценен и редок, — сказал Морнэмир, показывая пальцем на свою брошку-стихоплёта, которую Варя всё ещё держала в руках. — Это тоже эленхайм, но не обработанный. В твоём случае с такой серьёзной магией тебе нужно будет минимум пятьсот карат этого камня, это камень размером с голубиное яйцо.
— Необработанного? — задумалась Варя, присматриваясь к колотым «бусинкам» на брошке. — Кажется, я видела что-то такое у того мага в Арске… Как его? Мерсиса Дунгана! У него были перстни и ещё амулет висел на шее, только блестел как сапфир или какой-то драгоценный камень. Там точно было не меньше голубиного яйца в амулете.
— Да, — кивнул Тарион. — Эленхайм обрабатывают и он блестит как рубин или алмаз. Я помню камни Дунгана. Но даже если он не знает о их предназначении, что вряд ли, у него они уже загрязнены. Нужен минерал без примеси чужой магии, чистый камень. У Дунгана он уже забит его магией, возможно, вложены какие-то примитивные заклинания защиты или нападения.
— А-а… — протянула Варя, чуть устыдившись промелькнувшей мысли забрать у вредного мага нужный камень, чтобы решить свои проблемы. — А как его найти? Эленхайм? Или только купить можно?
— Проблема не столько в том, чтобы купить такой камень, — вздохнул Морнэмир в её ухо, — сколько в том, что для того, чтобы воспользоваться им, у тебя осталось двадцать дней.
Глава 16
Путь в Соха
Варя ехала с Морнэмиром и переваривала всё ей сказанное. А рассказали ей много всего. Эльфы целую лекцию прочитали, по итогу которой выходило, что эленхайм можно найти всего в двух известных местах: в Чёрных горах империи Аслах, на границе Эльфийского княжества. И в Слуте — маленькой стране, зажатой в горном массиве, где добывали многие ископаемые.
Морнэмир вроде как раз числился наблюдателем в Слуте из-за заинтересованности эльфов в эленхаймах — это что-то вроде магических кристаллов, в которые можно вкладывать различные заклинания, и, например, делать артефакты, которые работают даже у не-магов. Но, к примеру, в том амулете-переводчике с листиком и жучком тоже использовался эленхайм, но также и другие камни. Потому что технически вложить заклинания можно и в алмаз, и в сапфир, и в рубин, и в изумруд, но с практической точки зрения это требовало раз в десять больше магических усилий, чем с эленхаймом и на такое способны редкие мастера. Среди таких мастеров оказался Элрох — тот самый, который был отцом почти всех фойна, знакомых Варе очно и заочно: Хортэя, Эллери или той же Саоны Буревесницы. Оказалось, что хобби Элроха — создание магических артефактов. Тот принёс в этот мир свою школу ювелирного дела и известен как мастер-ювелир чуть ли не всем странам континента. Этот факт лишний раз заставил Варю вздохнуть по поводу украденного у неё колье с листиком. Похоже, что оно было не только очень красивым, но и чем-то вроде изделия люксового бренда, которое стоило
А что касается эленхайма, то этот минерал впитывал магию сам, поэтому его даже хранили и перевозили в специальных экранированных ларцах, а всем, кто имел с ним дело, начиная от рудокопов и заканчивая ювелирами, не разрешалось прикасаться к нему голыми руками, чтобы не испортить ауру камня. Конечно, это в идеале. Морнэмир сказал, что всякое бывает и они разработали что-то вроде метода очистки ауры эленхаймов, но это дорого, сложно и не всегда рентабельно, так как для этого тоже нужен эленхайм, а очистка не идеальна. Для обращения такой сложной магии, какую применили к ним, нужны нужны совершенно девственные эленхаймы — то есть реально не знавшие чужих прикосновений.
При всём этом Тарион, прислушавшись к просьбе Вари, высказанной ещё тогда, после пира, заказал эленхаймы почти сразу после её предполагаемого «побега». Только они, если их вообще нашли и купили, находятся в Магической Академии Синтхона, которая располагалась в нескольких днях пути от Серебристого Леса. Заказ был сделан через ректора сего заведения. Мол, в Академии все условия для хранения эленхаймов и даже свой магический зал очистки.
Хотя этого не говорилось, Варя решила, что Тарион специально придумал всё с этой Академией, ссылаясь на «особое хранение», чтобы они туда с девчонками поехали и увидели магию во всей красе, какие-нибудь заклинания, разную крутотень, им бы сказали, что они так тоже смогут научиться, если захотят, или используют эленхаймы и снова станут обычными, но уже без магии, без долгожительства, без нормальной беременности здесь и ненормальной дома.
— И что, выходит, до Синтхона обычными средствами передвижения мы будем добираться все оставшиеся двадцать дней? Если не больше. В Икену меня доставляли чуть ли не полтора месяца. Тридцать четыре дня я находилась в трансе, потом очнулась, и ещё девять суток плыли по морю…
— О, так на вас… на тебя ещё воздействовали магически? — встревоженно нахмурился Тарион.
— Если учитывать лечение моей ноги, так ты на меня тоже воздействовал, — не удержалась от шпильки Варя, которая начала подозревать, что эльфы намеренно тянут время, чтобы потом сказать «ну вот так получилось, шансы были, но не успели». Она даже усомнилась, а правда ли Тарион мог быть её отцом. В смысле биологическим. Даже если это правда шанс на миллион… В целом, может, это просто какая-то уловка, основанная на её желании иметь отца? Всё же это «магия сказала», а не ДНК-тест на отцовство. Да и Тарион как-то не особо изменил форму общения с ней, кроме того, что почти перестал «выкать». И это она как-то ждала и тайно надеялась на отца, а он-то даже не знал про её существование. Она ему — случайный человек, зачатый со случайной женщиной в другом мире, куда он скатался один раз маму увидеть и больше не планировал возвращаться. Ему и тут с гаремом неплохо. Наверняка у него этих фойна-дочерей вагон и маленькая тележка. В общем, когда радость и растерянность прошли, появились вопросики. Что это даёт ей? Да особо ничего, кроме того, что могут взывать к якобы отцовским чувствам, и того, что за Тариона замуж не выдадут. И за «дедушку» Анатара, наверное. Все остальные тридцать с лишним эльфов в родстве с ней не состоят. Так что первоначальные планы, скорее всего, на первом месте, а она в случае чего достанется, ну… кому-нибудь. Это если не сможет домой вернуться. При этом по законам этого мира она, как женщина, должна принадлежать своему отцу, а потом мужу как бы. Об этом Владиил точно говорил.
С этими мыслями Варя почти пропустила какие-то объяснения Тариона по поводу всей этой магии.
— … Я имею в виду… В общем, моя — это одна магия, а если был ещё кто-то, то потребуется больше эленхайма и я не знаю, как это повлияет на конечный результат, — закончил Тарион.
— А что, это в каких-нибудь книжках в той же Академии магии нельзя узнать? — спросила Варя. — Если ты не знаешь сам. Пусть прочитают и тебе передадут.
На её логичное предложение Тарион растерянно моргнул, а Морнэмир засмеялся своим густым басом снова прямо в ухо.