Пропал чародей
Шрифт:
Тут Пак подмигнул Корделии:
— Но что-то мне подсказывает, что этот обязательно вернется.
И ребята в сопровождении своих бдительных спутников стали спускаться по благоухающему от изобилия цветов склону. Внизу возвышалась изгородь с перелазом, чтобы люди могли перейти на другую сторону, а скот — нет. Изгородь подпирала крутым бедром симпатичная крестьянка, насмешливо поглядывающая из-под полуопущенных ресниц на молодого работника. Кулаки работника были стиснуты так, что костяшки побелели.
— Ну-ну, Корин, — промурлыкала девушка. — Неужто ты думал, что я стану заглядываться на трусишку?
Магнус и Джефри уставились на девушку.
— Ой, какая красивая! — прошептал Магнус. Джефри судорожно сглотнул слюну. Корделия посмотрела на них, как на ненормальных. Грегори — учитывая его возраст — тоже.
— Трус? — взорвался Корин. — Ну нет! Я ничуть не трусливей других! Покажи мне врага, и я сражусь с ним!
— Врага? — фыркнула девушка. — О, дойди до леса! Поднимись в горы! Выйди на любую дорогу! И враги сами выскочат тебе на встречу: бродяги всех мастей, бандиты и воры! Да-да, такие сейчас времена! Любой, кто не любит сидеть сиднем, любой, у кого в душе осталось хоть немного азарта, бежит от законов и выходит на большую дорогу — оставив детей и жену на попечение трусливых пентюхов, которые мнят себя мужчинами!
Пак спрятался в траве у ног Магнуса, но дети услышали, как он проворчал:
— Вот уж воистину настали тяжелые времена: раньше никогда такого не было!
— В твоих словах нет ни капельки правды! — вскричал запальчиво Корин. — Нет нужды промышлять темными делишками только потому, что ты носишь штаны, а не юбку! Напротив, нужна отвага, чтобы хранить, защищать, и заботиться о тех, кого любишь!
— Любовь? — скривилась девушка. — Плевать мне на такую любовь! Забота, может быть, — но в ней ни радости, ни страсти!
Корин протянул руки к девушке:
— Если любишь меня, то увидишь, как ты ошибаешься.
— Да я была бы полной дурой, если б полюбила тебя! Как можно любить человека, который бросит жену и потомство при первой же опасности?
— Никогда я не сделаю такого! — крикнул Корин.
— Как же! Ты ведь спокойно смотришь, как в горах бродят бандиты! Тебе все равно, что разбойники с большой дороги грабят, кого захотят! Девушка уже не может одна показаться на дороге! За два последних дня три моих подружки пострадали, и не меньше дюжины мужчин сбежало в горы. Настоящих мужчин, — ее глаза сверкнули, — а не каких-то мальчишек.
— Всего за два дня? — фыркнул Пак. — Не может быть, чтобы порядок и закон разваливались так быстро.
В головах детей прозвучал голос Фесса: «Подобное положение вещей вполне возможно в том случае, если враги Верховного Чародея были наготове, и ожидали только его исчезновения, чтобы приказать своим агентам начать сеять слухи и производить всевозможный беспорядок». Корин покраснел.
— Ты ошибаешься, думая так обо мне, милая Феба! И как я могу остановить хаос? По крайней мере, я остаюсь на пороге своего дома и буду защищать деревню!
— И конечно, ты прогонишь врагов, если они придут? — ехидно проворковала Феба.
— А что же еще делать?
— Как что? Иди под знамена Шир-Рифа* [1] , вступай в его ряды! Сражайся за него, и ты победишь всех этих разбойников, которые нападут на нас! Вот что ты можешь сделать! И мог бы сделать уже давно, еще три дня назад! Но что-то я сомневаюсь, что ты поступишь так — ведь дело это опасное. Только настоящий мужчина, который может побороть страх, встанет под знамя Шир-Рифа!
1
Шир, Shire (устар. англ.) — графство, округ; Риф, Reeve (устар. англ.) — управляющий, староста
Корин решительно сжал челюсти, выпрямился, расправил плечи.
— Я докажу, что ты ошибалась, Феба. Я немедленно иду к Шир-Рифу — и ты увидишь, что я не боюсь ничего!
— О храбрый юноша! — с этими словами девушка бросилась на него и наградила таким поцелуем — долгим, тягучим, — что когда юноша наконец вырвался из объятий, он никак не мог отдышаться и покачивался от перенесенного потрясения.
— Иди же, — пропела Феба, — и докажи, что может совершить настоящий мужчина!
Он кивнул, еще не совсем соображая, повернулся и побрел по пастбищу, мимо вспаханных полей, к дороге.
Феба смотрела ему вслед — и ее лицо становилось все сердитее, а глаза заблестели от презрения.
— Не сомневаюсь, она обработала так не меньше половины парней из этой деревни, — пробормотал прячущийся в траве Пак. — Пойдем-ка, Келли! Поищем местных эльфов и спросим у них — в самом ли деле все эти беспорядки на дорогах начались всего за пару дней до нашего появления? И, кстати, узнаем, много ли в округе других девиц, поступающих, как эта.
— Иду, — проскрипел лепрекоэн. — Бррр! Если в армию этого Шир-Рифа вербуют людей девицы подобного рода, то я догадываюсь, что с ним полагается сделать.
Тем временем Магнус двинулся навстречу Фебе, и Джефри — словно его тянули на невидимом поводке — тоже.
Магнус вежливо откашлялся.
— Прошу прощения, но мы услышали, что вы говорили. Прошу вас, скажите, кто такой этот Шир-Риф, о котором вы говорили?
Феба испуганно вздрогнула, но увидев перед собой подростков, только удивленно улыбнулась.
— Как, ребята? Вы не знаете, кто такой риф?
— Ну, — начал Магнус, — это человек, который управляет в округе от имени короля. Шир-Риф собирает в своем шире королевские налоги, наказывает за мелкие проступки. И он должен усмирять разбойников, если барон или граф этого не делает.
— Вот! Ты сам все правильно сказал! — Феба засмеялась. — Но наш Шир-Риф особенный. Знай, юноша, что он — риф Раннимеда, и видит, что даже в своем собственном шире Их Величества не могут совладать с бандитами и разбойниками. Да что там — не могут навести порядок в целом королевстве! Королевская армия то и дело шастает то туда, то сюда, попутно вытаптывая поля и опустошая амбары с запасами, которые мы, крестьяне, заготовили на зиму. И все для чего? Чтобы усмирять бунты, чтобы наказывать тех, кто хочет лишить Их Величеств короны. Буквально два дня тому назад граф Льюэллин и граф Гленн вбили себе в голову, что им надобно расширить границы своих графств — и даже не спросили разрешения у Их Величеств! Конечно, каждый призвал всех своих рыцарей, а каждый рыцарь согнал под свое знамя всех своих крестьян — и это в самый-то покос — и вот теперь воюют друг с другом! И как на это отреагировали Их Величества, как?