Пропасть Искупления
Шрифт:
Васко схватил рукоятку и нажал спуск.
Свет погас и снова вспыхнул.
Ему позволили взглянуть на беженцев.
Шаттл завели в один из портов «Ностальгии», и теперь находившиеся в нем люди под присмотром офицеров СБ спускались по трапу. Охранники производили тщательный досмотр каждого прибывшего. Некоторые беженцы понимали, с кем имеют дело, по крайней мере догадывались. На лице у многих было написано облегчение – их наконец спасли. Другие казались подавленными, словно знали, что это лишь временная передышка и новая беда не заставит себя ждать.
Всего на шаттле летели тысяча двести человек, включая две дюжины членов экипажа. Замороженных не оказалось: когда волки напали на субсветовик, времени едва хватило, чтобы перегнать на шаттл малую часть спасаемых. На субсветовике осталось несколько сот тысяч человек, и они превратились в сырье для производства новых волков. К счастью, в момент нападения большинство пребывало в замороженном состоянии. Внедрять им в голову зонды и выкачивать память вряд ли ингибиторы сочли необходимым – к тому времени они наверняка уже добыли все необходимые тактические данные. Скорее всего, люди представляли ценность только как набор химических элементов.
Экипаж и беженцев опросили, и их рассказы были ужасны. Некоторые имели при себе записи, свидетельства из первых рук о нападении волков. Буйная оргия трансформации стремительно пожирала корабль, разрывала на куски каюты и одновременно исторгала новорожденных волков. Скорпион просмотрел видеозапись уничтожения недавно отстроенных куполов Города Бездны – в полусферах появлялись пробоины, образовавшиеся из дыхательной смеси спиральные ветры уносили наружу все живое и неживое в холодную, бесконечно терзаемую бурями атмосферу Йеллоустона. Чернильными водопадами волки устремлялись к руинам; неподвластные гравитации, они собирались в огромные тучи и спаривались с изуродованными плавящей чумой городскими постройками. Здания вздувались и выворачивались наизнанку под напором нового волчьего поколения.
Там, где люди пытались отражать атаки, волки испепеляли их огнем, возникающим прямо из вакуума.
Беженцы рассказывали о хаосе, который воцарился в Ржавом Поясе, когда люди прорывались на борт последних звездолетов. Тысячи погибли во время паники, часть уцелевших резаками прокладывала себе путь в субсветовики, наводняя их словно микробы, пытаясь отыскать хоть малейший уголок для существования внутри набитых оборудованием корпусов. Атакуемые толпами беженцев, ультра отстреливались из корабельных орудий или смирялись, позволяя заполнить свои корабли до предела. Никто не проверял документов, не требовал медицинских свидетельств, даже не спрашивал имен. Имена в хаосе были забыты, прошлые заслуги отметены. Люди несли с собой только свои воспоминания. Но холодный сон творит с человеческой памятью нечто ужасное.
Скорпиону позволили наблюдать за высадкой и присутствовать при опросе беженцев, а потом увели. На него не надели наручников или других оков – проявили должное уважение, – но он не питал иллюзий. Люди на борту «Ностальгии» больше ничем ему не обязаны, и уж они постараются, чтобы свинья об этом не забыл.
Офицеры пытались расспросить старика, который, похоже, забыл все, даже собственное имя. Должно быть, его разморозили недавно и второпях, чтобы перевести с одного корабля на другой. Он частил и бурно жестикулировал, очевидно пытаясь донести до охранников что-то особенно ему дорогое. У старика была седая бородка и густые седые волосы, аккуратно зачесанных назад. На секунду они со Скорпионом встретились взглядами. В глазах старика была какая-то мольба, горячее желание пообщаться с другим живым существом, способным понять его мучения. Не обязательно помочь – что-то в осанке и выражении лица этого человека говорило о его солидности и достоинстве даже в такую минуту, – но лишь на короткий миг разделить его эмоциональную ношу, осознать, чего он хочет и ищет.
Скорпион отвернулся, понимая, что не в силах оказать старику ни малейшего содействия. Когда он снова взглянул в ту сторону, со стариком уже закончили; данные, каковы бы они ни были, записали, а его самого отправили в жилой ярус. Теперь офицеры СБ уже допрашивали другую заблудшую душу. На борту «Ностальгии» семнадцать тысяч спящих, подумал Скорпион. Вряд ли пути его и старика когда-нибудь пересекутся вновь.
– Ну что, Скорпион, вы все видели? – спросил Васко.
– Да, достаточно, – ответил он.
– И не изменили мнение?
– Да вроде не изменил.
– Вы были правы, Скорп. Никто с этим не спорит. – Васко взглянул на людей, стоящих в очереди к столам регистрации. – Теперь мы все это видим. И все равно так нельзя. Риск был слишком велик.
– Похоже, капитан думает иначе. Что, удивил он вас?
Васко медлил с ответом, и этого было достаточно. Положа руку на сердце, Скорпион и сам удивился не меньше других. Когда Васко нажал на гашетку гипометрического орудия, выстрел произошел нормально, но точка прицела сместилась. Вместо того чтобы уничтожить весь шаттл, пушка с хирургической точностью удалила ту часть, где устроили плацдарм волки. Капитан согласился со Скорпионом – шаттл был не ловушкой ингибиторов, а обычным человеческим кораблем, в незначительной степени зараженным. Возможно, зароненные семена были слабы, иначе волки уже поглотили бы весь шаттл. Однако в данном случае еще оставался шанс, и капитан его точно распознал. Изменив прицел, он дал понять, что способен управлять внутренними процессами корабля куда лучше, чем казалось всем.
Васко пожал плечами:
– Нам придется учитывать этот фактор в долгосрочном планировании. Ничего другого не остается, корабль по-прежнему держит курс на Хелу. Капитан считает, что мы должны лететь именно туда.
– Ты, главное, следи за тем, чтобы всегда находиться на нужной стороне, – проворчал Скорпион. – А место назначения может оказаться и не столь привлекательным.
– Капитан – не проблема для нас.
– Угу. Я тоже теперь не проблема.
– Скорпион, я не хотел, чтобы так вышло. К этому привели ваши действия.
Да, свинья сам этого добился. Выбор невелик: либо уход с поста по состоянию здоровья, либо возвращение в капсулу, чтобы сохранить достоинство. Что там сказал Валенсин? В следующий раз у него будет пятьдесят шансов из ста на пробуждение. Но даже если криосон не убьет его, то превратит в развалину, живущую только на лекарствах. Еще один сеанс в капсуле, и статистическая вероятность смерти превысит разумные рамки.
– Значит, ты не хочешь признать, что это бунт?
– Не смешите, – ответил Васко. – Мы ценим ваш вклад в существование колонии. Номинально вы по-прежнему глава. Просто теперь стали в большей степени консультантом.
– Буду шлепать печати на твои с Эртон приказы? Легализовать решения вашей шайки?
– К чему такой цинизм?
– Зря я не утопил тебя, когда была возможность, – сказал Скорпион.
– Кто бы говорил! Я, между прочим, очень многому научился у вас и у Клавэйна.
– Ты провел рядом с Клавэйном всего день, сынок.
– А сколько с ним были знакомы вы, Скорпион? Двадцать или тридцать лет? Это один час по сравнению с тем, что он прожил. По-вашему, тут есть разница? Мы оба толком не знали Клавэйна, если на то пошло.