Пропавшая азбука
Шрифт:
В этот раз в голове было действительно пусто, просто ни одной мало-мальски полезной мысли.
Мама поцеловала Соню в щёчку, слегка пригладила непослушные прядки и вернулась к своим делам. А Соня, вконец расстроенная тем, что загадку так и не удалось разгадать, сердито шмыгая носом и пыхтя, отправилась к себе в спальню. Спать днём Соня не любила, считая это делом бесполезным, и в целом, сущим наказанием. Она рассерженно несколько раз пхнула кулачком подушку, взбивая её.
– На тебе, на! – Соня изо всех сил ударила
– Получай! – она уже всерьёз примерилась запустить ею куда-нибудь в угол, но вдруг, замерев, передумала. Аккуратно, почти ласково уложив подушку на постель, она погладила её, и хитренько прищурив глазки, еле слышно нараспев сказала:
– Мягкая подушка – добрая подружка, тайну, кто такой Ворчун, прошепчи на ушко, – от мысли о том, что уж коли нужные идеи к ней не приходят, то, в конце концов, могут присниться, Соне на душе стало гораздо легче. Довольная собой, вертясь и дрыгая ногами, Соня накрылась одеялом, которое, как и следовало ожидать, оказалось кусачим, за что по обыкновению получило несколько увесистых пинков. Бой с одеялом закончился полным разгромом последнего. Скомкав и затолкав ненавистную «колючку» в дальний угол кровати, Соня принялась разглядывать рисунки на обоях. Все они были известны Соне вплоть до мельчайших чёрточек. Она уже давно заметила, что если глаза слегка прищуривать, то привычные очертания волшебным образом изменялись, сплетаясь в замысловатые узоры и превращаясь в неведомых сказочных существ. Иногда она видела пучеглазых золотых рыбок со спадающими вуалью хвостами, иногда тонконогих с ветвистыми рогами оленей. Но чаще всего ей виделся белоснежный хохлатый какаду, потешно наклоняющий голову и раскатисто пришепётывающий:
– С-о-н-я, С-о-н-я!
Соня в ответ дразнилась:
– Попка-дурак! – и высовывала язык. В этот раз попугай изменил своим правилам и, раскачиваясь из стороны в сторону, твердил лишь одно:
– Во-ррр-чун, Во-ррр-чун! – Соня, стараясь держать глаза зажмуренными, спрашивала в ответ:
– Кто это? Кто? – но птица только встряхивала крыльями и невозмутимо продолжала бубнить о таинственном Ворчуне. Незаметно для неё самой, мысли в голове у Сони спутались, она несколько раз с наслаждением причмокнула, и, наконец, её сморил сон, сладкий, как сахарная вата, которую иногда покупал ей Папа…
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Так, перестань, не хнычь, не хнычь! Хватит уже слезы-то лить! Я тебе еще сто раз повторю – не ясно ничего. То, что сорока натрещала, так она известная болтушка – наплетет невесть что, а ты и поверил! Даже если это произошло, мир не без добрых людей, да и мы, хоть и малы, чего-нибудь да стоим!
Соня сквозь дрему услышала чье-то хныканье и добрый, чуть ворчливый голос. Она никак не могла разобрать: спит она или уже проснулась. А потому решила, что, если слегка приоткроет глаза, ужасного
То, что она увидела, сильно поразило Соню, и что уж скрывать, даже испугало. Она по-прежнему находилась в своей комнате, но – удивительное дело! – оказалось, что лежит она посреди подушки размером с целое футбольное поле. При этом подушка, одеяло, сама кровать, да и вся комната в целом были, как и прежде, ей знакомы, только всё стало во много-много раз больше.
Наконец, собравшись с духом и решив до крайнего случая не плакать, а нужно сказать, что Соня была очень храбрая девочка, она осторожно окинула взглядом комнату. Платяной шкаф в углу, упираясь в потолок, словно в облака, возвышался чёрной отвесной скалой; маленький плюшевый медвежонок, с которым Соня так любила засыпать, даже лёжа на боку, оказался выше неё, а любимые мамины шторы раздувались на окне подобно парусам огромного пиратского корабля.
– Йо-хо-хо! – Соня ошарашенно почесала в затылке. Неторопливо осмотревшись и найдя тропку среди складок постели, девочка, словно по холму, вскарабкалась вверх по одеялу. Подойдя к краю кровати, медленно, остерегаясь оступиться, она заглянула вниз.
Сначала Соня никого не увидела, но потом, присмотревшись, возле самой ножки огромного теперь стула заметила маленького, не более наперстка, человечка, а потом ещё одного, а следом ещё. Ей подумалось, что, быть может, кто-то покажется и в следующий миг, но больше так никто и не появился.
Поразмыслив немного и решив, что девочке шести с половиной лет бояться таких малюток не стоит, ведь, в конце концов, это же не мыши, она поднялась в полный рост и громко окликнула незнакомцев.
Соня еще никогда в жизни не видела, чтобы кто-то так быстро бегал. Все трое человечков кинулись сначала врассыпную, потом друг другу навстречу, столкнулись, ударившись лбами, разлетелись в разные стороны, несколько раз перекувырнувшись через голову, и, в конце концов, спрятались один за другим за ближайшей ножкой стула.
Примерно через полминуты несмело, пытаясь не показываться полностью, из-за ножки высунулась маленькая испуганная рожица. Человечек, озираясь, настороженно вертя головой, осматривал комнату и, наконец, подняв глаза, увидел Соню. Его личико расплылось в приветливой и радостной улыбке:
– Фух ты, да это же просто гномочка! – незнакомец потирал ушибленный лоб.
– Я…, – не просто гномочка, я – просто Соня, то есть Соня я…, просто! – насупилась Соня, и вконец запутавшись, замолчала.
Конец ознакомительного фрагмента.